Книжный рынок

Шёл конец второго тысячелетия. Для многих людей он был сложен: в институтах, на предприятиях, в школах не выплачивали денег, заставляли людей ждать зарплату месяцами, а потом кидали, как собакам, какие-то жалкие проценты. Заходить с вопросами к главному бухгалтеру было бесполезно. Их так подбирали, видимо, что один их взгляд был предназначен убивать на месте. А на подобного просителя, вернее, вопрошателя, смотрели, не жалея злобной энергии: что это за наглость, спрашивать: когда будет зарплата?! В отпуск уже было принято идти без отпускных. Вот, и живи, как хочешь. Хорошо, если у тебя муж – бизнесмен. Для таких леди работа была приятным разнообразием, дополнением к семейной жизни. Но пытаться рассматривать работу в институте как средство существования в то время не приходилось.
Вот и Ксения, не так давно, без отрыва от преподавательской деятельности, а значит, огромным трудом, защитившая кандидатскую диссертацию, исполненная радужных надежд на лучшее, увидела, что работа в институте не даст ей свести концы с концами. Тем более, что муж, тоже не получая вовремя денег, не старается найти где-то подработку, поддержать материальное положение семьи. А дочка растёт, ей хочется обновок, девочки ходят в школу гораздо наряднее её, да и постоянно что-то выходит из строя в квартире и требует ремонта.
На время Ксении показалось, что она нашла выход: стала подрабатывать частными уроками английского языка. Это был период, когда во многих фирмах, расширявших свои контакты, потребовались переводчики, это заняло многих учителей английского языка и освободило поле для репетиторства. Состоятельные родители стремились дать детям хорошую языковую подготовку. Ксения знала язык на уровне школьной программы. У неё не было практики общения с носителями языка, не было достаточного запаса слов, зато она отлично умела объяснять правила и проводить тренировочные упражнения ненавязчиво, в игровой форме. Умела организовать обучение и вовлечь в него самых ленивых и «запущенных» учеников. Всё это помогло ей выжить в то время. После лекций в институте, часов с трёх дня начинала беготню по урокам. Ученики жили в разных концах большой столицы, после езды в переполненном общественном транспорте часто добиралась пешком на большие расстояния до дома ученика. Руки болели от тяжёлых сумок, ведь, чтобы использовать дидактические игры на частных уроках, надо было носить с собой пособия, а ещё нужны были материалы к лекциям и семинарам в институте. Возвращалась домой часам к одиннадцати ночи. Не раз её грабили в транспорте, один раз вырвали сумку на тёмной улице, когда она под дождём тащилась с тяжёлыми пакетами домой. Долго потом она с дочкой собирала те свои вещи, которые, за ненужностью, грабители-подростки разбросали на территории детского садика. Даже в лифте однажды мужчина приставил нож к животу и потребовал денег. Их не было, не было, к счастью, в тот момент и страха, она сумела спокойно показать кошелёк грабителю, у которого тряслись руки. Нервы дали о себе знать только, когда она, уже одна, поднялась на этаж к ученику и позвонила в дверь. Муж Ксении, видимо, не понимал, как ей тяжело, он даже не предлагал встретить её ночью на улице, чтобы помочь нести сумки, да и вообще.… Так стала расширяться трещина между ними, существовавшая всегда, слишком уж разные были они люди. Тяжёлая работа и душевное одиночество будили мечты найти близкого человека, ведь, она ещё не старуха, ей немного за сорок. Но она не могла искать утешение на стороне, обманывая мужа. Сказала ему, что не любит и не хочет оставаться с ним. Спали в разных комнатах, с официальным разводом он не спешил, она не настаивала, фактически-то они уже разошлись.
Много семей повидала за это время Ксения, много драм прошло перед её глазами. В одной семье было два мальчугана, примерно девяти и тринадцати лет. Родители предупредили Ксению, что у них уже было несколько репетиторов, но они не смогли заставить детей заниматься. Последняя из оных, оказывается, не обращала внимания на то, чем заняты ребята, а тупо «долдонила» какой-то материал, что и обнаружила видеокамера, установленная заподозрившими неладное родителями. Первый приход в этот дом стал для Ксении шоком. Пробираться в комнату пришлось через коридор, где было почти по щиколотки собачьей мочи. Незадачливые обладатели клубной «догини» решили чуточку подзаработать на щенках. Но в летний период на объявление с приличной ценой никто не откликнулся. Ксении пришлось, чтобы больше не рисковать обувью, помочь пристроить собачат -переростков. Бросила клич, студенты разобрали щенков бесплатно. Дети же в этой семье оказались совсем неплохими. Конечно, они не хотели ничего учить, поэтому для занятий с ними Ксения изобретала всё новые игры. Старший так полюбил это дело, что просил разрешения поучаствовать и когда с ним занятие было окончено, а начинался урок с младшим подопечным.
Сложнее всего было с теми детьми, которые хорошо понимали дистанцию между собой и «училкой». Один сынок «крутого» папы вечно угрожал пожаловаться маме. И, действительно, стоило с ним заговорить построже, из кухни прибегала встревоженная мать: не обидели ли её отпрыска. И мальчик пытался диктовать свои условия: вот этого он сегодня не хочет делать. Не всегда удавалось настоять на своём. О приготовлении им домашних заданий, без которых изучение языка практически невозможно, не было и речи. Каждый раз находились веские причины для их невыполнения. Другая мама, в ответ на просьбу напоминать дочке о домашних заданиях, увещевала Ксению: вы её сильно не перегружайте.
Многих детей ей было жаль. Они были обделены заботой и лаской вечно занятых добыванием денег родителей, тянулись к любому человеку, уделявшему им внимание. Так, у одного паренька, лет семи, явно была психологическая травма. Главной её причиной служил отчим, скорее всего, не официальный, а так, «очередной муж». Ребёнок молчал в школе, замыкался и на уроках. Трудно было его «разговорить». Впрочем, Ксения недолго с ним занималась. На первых занятиях дед, бывший в гостях у дочери, пытался, не зная абсолютно языка, проверить, чему тут научили (за 2 занятия!) мальчика, повторяя при этом: надо ещё посмотреть, за что деньги платят. Ксения надеялась, что это единственный, такой «деликатный» член семьи, но, через несколько занятий, когда ребёнок уже заинтересовался и стал делать первые успешные шаги, их общение резко прервалось. Просто дверь не открылась, когда она пришла на очередной урок. А ведь, выходя из лифта, она успела увидеть краешек платья молодой мамы, порхнувшей в свою квартиру, очевидно, из соседней. Даже запах духов остался на площадке.
Нелёгкий это был хлеб - частные уроки - ненадёжный и непредсказуемый, а порой чреватый унижением. Слава Богу, Ксению миновала участь многих женщин-репетиторов, особенно молоденьких. Пытались некоторые папы «навести мосты»: то на машине до метро предлагали довезти, то отдохнуть вместе с семьёй на даче. Она благодарила и вежливо, под разными предлогами, отказывалась.
Были случаи не очень приятные. Рискуешь, когда идёшь домой к незнакомым людям, что и говорить. Однажды позвонила девушка, договорились о первой встрече и пробном занятии. А в квартире оказались, кроме неё, двое мужчин – арабов. Она представила одного как мужа, другого - как его брата. Ксения виду не подала, но испугалась. Им, вроде, был нужен американский английский, она и отговорилась под предлогом, что преподаёт британский вариант английского языка. Пробное занятие всё-таки провела для выяснения уровня знаний, чтобы посоветовать, как договариваться со следующим репетитором. Деньги получила, и успокоилась. Повезло.
Что делать, уровень владения языком у Ксении был посредственный. В институте-то она преподавала совсем другой предмет, и защищалась в другой области. От знакомых слышала она о женщине в Москве с бакалаврским дипломом лондонского вуза. Она-то прилично зарабатывала уроками. К ней ученики приходили на дом. Правда, квартиру снимала в центре и почти бесплатно вела часы в университете: где ещё найдёшь будущих клиентов?
Зато, как заинтересовались студенты Ксении, будущие преподаватели английского языка, - она у них читала педагогику. Для примера на лекции она рассказывала о приёмах привлечения внимания, лёгкого запоминания языка в играх, показывала самодельные игры, рекомендовала книги. Получалось так, что занятия в вузе были для неё как бы не основной работой, а любимым занятием в свободное время, ведь жила она практически за счёт частных уроков. Но, если подумать, то интересно было и в вузе, и во время частных занятий. Разные круги общения, но она находила удовольствие в каждом. Не всегда, конечно.
Время шло, закрывались многие небольшие фирмы, где прежде использовались переводчики, учителя английского вернулись в школы и – к своему исконному занятию, репетиторству. Усилилась конкуренция в этой области, Некоторое время у Ксении оставались старые клиенты, потом одни уехали, другие перестали заниматься. Новых не найдёшь: для этого надо было работать в школе - преподавателем английского. И раньше-то мамы пытались скрыть от школьных учителей своих детей факт наличия постороннего репетитора, те могли всерьёз обидеться. Теперь всё усугубилось. Что делать?
Она стала искать объявления о работе, вернее, подработке, в свободное время. Побывала на нескольких презентациях. Попала несколько раз на презентации фирм-распространителей всякой продукции, вроде «Гербалайфа». До чего же тяжёлое впечатление осталось! Пришли люди, видно, почти отчаявшиеся, наверное, давно искали работу. Много женщин за сорок. Сначала их «мурыжили» на улице. Записывали по очереди, надо было заполнять какую-то анкету, всё намекали, что отберут самых подходящих. Потом, можно сказать, под звуки фанфар, началось представление. На сцену выходили сияющие девушки и молодые люди в строгой фирменной одежде и по очереди восхваляли один другого: этот - «бриллиантовый дилер», набирает неслыханные бонусы, получает огромные деньги, и всё в том же роде. Под конец предлагали претендентам для начала купить продукцию (со скидкой, конечно!). Уходила оттуда просто больная. В последний раз, как только всё началось, по тому же, уже хорошо ей известному сценарию, не выдержала, встала и демонстративно ушла через весь зал. Только что дверью не хлопнула.
Один раз пригласила её знакомая, собак вместе выгуливали, в один кинологический клуб ходили, пообещала, что будет какая-то встреча, после которой можно будет поговорить о возможностях хорошей подработки. Оказалось, что это встреча распространителей «Гербалайфа». Несколько человек, работавших на фирму, встали в шеренгу перед присутствовавшими и по очереди стали рассказывать, какие чудеса этот препарат творит. И Ксения услышала рассказ своей знакомой, о том, как она была больна, еле передвигалась, на ступеньку в троллейбусе взойти не могла. А с помощью этого препарата стала бегать, как девочка. Для большей убедительности та приподняла ногу, махнула рукой, что-то вроде пируэта получилось. И добавила: я, мол, заметила, что на меня стали обращать внимание представители мужского пола, и вполне симпатичные. В последнее Ксения сразу поверила, но вот, передвижения этой женщины, чуть ли не на костылях, что-то не смогла припомнить…
Позвонил как-то Ксении её бывший студент, поздравил с праздником. Спросил, как дела. Она была тронута вниманием. Рассказала о своих неважных делах. Он очень заинтересовался и настоял на встрече в институте после занятий: обещал помочь с дополнительным заработком. Пришёл и стал её вербовать в распространители довольно дорогого мыла и подобных вещей… Ксения помнила его застенчивым, немногословным пареньком. Он увлекался восточной философией и даже пытался писать стихи. Жил в общежитии, худенький, кажется, недоедал. Сейчас у него блестели глаза, когда он говорил о своей мечте: поехать в Рио де Жанейро и поиграть там в казино. Стало как-то не по себе…

Устав и потеряв надежду найти что-то другое, Ксения обратилась в одну из фирм по продаже книг на лотках. Началось это во время летнего отпуска, в который она ушла без отпускных денег. В то время по всему Крещатику стояли большие раскладки с книгами, и художественными, и медицинскими, и ставшими модными тогда «популярными трактовками» эзотерических знаний. Много их было, в самых людных местах, в том числе и возле станций метро. Раскладка на лотках – метра три, а то и четыре. Продавцы приходили рано утром, устанавливали это хрупкое сооружение – складной стол, потом шли на склад за книгами. Грузили коробки на тележку и везли, потом раскладывали. Книг было очень много, требовалось умение - уложить их, чтобы автор и название были видны. Книги ложились друг на друга, плотно сомкнутыми рядами. Потом, отработав свою смену, - полдня - их сдавали сменщице, все книги надо было проверить. Накладные писались на многих страницах. Работёнка пыльная: полиэтиленовые пакеты на книгах за день становились чёрными, покупателю надо было показывать книгу без пакета, а то испугается. На всём пыль. Иногда рядом с раскладкой продавали пирожные, тоже на раскладках. Удивительно, что их покупали. Не понимали люди, сколько на них пыли. Продавали-то, не закрывая ничем. Эта работа по продаже книг была, можно сказать, не только вредной, но и опасной. Приходилось стоять целый день и смотреть в оба глаза, нельзя отойти ни на минуту, ни попить, ни за другими нуждами. Так бывало, когда Ксения работала одна всю смену. С напарником было, конечно, легче. И всё равно, находились специалисты, которые воровали книги. Один отвлечёт продавца расспросами на дальнем конце раскладки, а другой незаметно уведёт книгу. Платили продавцы из своего кармана. Да ещё хозяева в таких случаях недовольство их работой выражали. Проценты от продажи, которые работники получали каждый день в качестве зарплаты, были невелики. А если пропажа книг случится – вовсе плохо. Недели две надо это отрабатывать. Книги на раскладке дорогие. Те же книги на книжном рынке – на Петровке – продавались в два раза дешевле. На этом многие продавцы зарабатывали. Если стояли вдвоём на точке, то можно было, продав дорогие книги, одному быстренько смотаться на Петровку и купить такие же. Книги снова выкладывали, а разницу в деньгах клали себе в карман. Но, время от времени, хозяева проводили инспекцию: проверяли, каких книг нет на раскладке днём. Если же они появлялись к вечеру, продавца ждали серьёзные неприятности. Ксении тоже пришлось один раз прибегнуть к этому средству, когда дочь-подросток заменяла её минут двадцать: у Ксении было срочное дело. Вернулась она и пришла в ужас: три дорогие книги пропали. Пришлось послать дочь на рынок. К счастью, на этот раз всё сошло с рук, разница даже немного перекрыла пропажу.
Интересно было, что знакомые по институту проходили мимо, не узнавая Ксению, даже, когда останавливались возле раскладки. Это уже потом ей услужливо передали один разговор в «кулуарах»: «Как ей можно присвоить звание доцента, если она на Крещатике книжками торгует?». Вот и канителили её пять лет после защиты диссертации, утверждая, что ещё недостаточно опубликованных «послезащитных» научных работ. Другим присваивали звание уже через год, невзирая на то, что тут, как раз, был недостаток публикаций. Ксении же, честно говоря, не до того было, чтобы подсчитывать количество статей и доказывать свои несомненные права. Надо было как-то выживать.
Раскладки принадлежали не одной фирме, и между фирмами существовала конкуренция. Надо было уметь «подать» свой товар, а книги, фактически, были одни и те же на всех раскладках, порой, у конкурирующей фирмы некоторые из книг были дешевле. Случалось, что покупатели приносили книги назад, желая вернуть свои деньги. Если это было в тот же день, ну, что же поделать, получишь за работу ещё меньше. Если же ты уже сдал кассу – приходилось принимать на себя выплески раздражения недовольного покупателя. Когда работали с напарником, требовалась особая «прыть», чтобы бегать на склад за «ходовыми» изданиями, так можно было продать несколько экземпляров той или иной книги. А на раскладке полагалось быть только по одному экземпляру, очень редко в запасе был второй.
Репутация преподавателя института не способствовала росту популярности Ксении среди продавцов. Здесь были разные люди, многие уже хорошо «потёрлись» в торговле, умели ловчить, обманывать. Их раздражала «патологическая» честность Ксении. Они привыкли показывать начальству не весь выторг, а, периодически, часть проданных книг скрывать, чтобы, купив такие же на книжном рынке, получить чистую прибыль – себе. Осудить людей за это нельзя, слишком жалкие гроши они получали за достаточно тяжёлую работу, слишком большие прибыли имели их хозяева. Но что сделать, если не можешь – и всё тут?
Надо признаться, жизнь вокруг раскладок кипела ключом. Ксения обнаружила, что азарт этой своеобразной игры её захватывает. Заинтересовать покупателя, продать больше, чем сосед – это же соревнование. К тому же, к раскладке подходили самые разные люди, и общение с ними увлекало. Порой человек, разговорившись, рассказывал о себе интереснейшие вещи. Жаль, не было возможности записывать впечатления: необходимо было неустанное напряжённое внимание – воры не зевали. Своя микросреда сложилась на этих раскладках, большинство продавцов знали друг друга, когда-то и где-то работали вместе или рядом. Ксения не знала никого, а главное, ей была незнакома и чужда психология этой среды. Не раз пришлось «погореть на этом», судишь-то по себе. Как-то, часа за 3 до конца смены, когда выручка уже была приличная, подошёл к ней рослый парень с раскладки другой фирмы. Она уже долгое время видела его за работой: он азартно и успешно торговал. Сейчас попросил у неё из кассы небольшую сумму, якобы представилась возможность купить дёшево вещь, а продать сможет с прибылью. Обещал вернуть деньги буквально через полчаса. Неопытная в таких делах, деликатная, всегда испытывающая психологический дискомфорт, если приходилось отказывать, Ксения дала требуемую сумму. Для кого-то она, безусловно, была небольшой, но не для неё, зарабатывавшей столько за 2-3 дня тяжёлого труда на раскладке. Ждала полчаса, час. И раскладку не оставить, чтобы пойти самой, выяснить, в чём дело: мигом пропадут книги, место-то оживлённое. Повезло ей тогда чрезвычайно: подошёл знакомый, с которым встречались иногда в поэтической студии. Ксения позволяла себе эту «отдушину»: редкие литературные «тусовки», чтение стихов… Этот знакомый искал какую-то книжицу и набрёл на раскладку Ксении. Был он, как и она, кандидатом наук, совершенно безобидным в жизни человеком, но внешностью обладал несколько несоответствующей внутреннему содержанию. Был высок, плечист, хотя и немного сгорблен, в общем, впечатлял. Постояли, поболтали, как раз долго не было покупателей. Ксения нервничала по поводу денег, ведь скоро надо было сдавать кассу. Попросила знакомого постоять за неё пять минуток, а сама побежала к раскладке соседа. Тот стал извиняться, объяснять что-то, снова обещал принести деньги, уже через пятнадцать минут. Ксения вернулась к себе, попрощалась со знакомым. А деньги всё не несли. Мимо пробежала расстроенная девушка-продавец, спросила у Ксении, где раскладка такого-то. Назвала имя того самого предприимчивого парня. По некоторым её репликам Ксения поняла, что и её так же обманули. Можно было, конечно, смириться с потерей денег, одолжить у кого-то и внести в кассу завтра. Но это грозило неприятностями. И Ксенией овладела какая-то бесшабашная удаль: а, хуже не будет! Попросила одну немолодую женщину-покупательницу, с которой долго разговаривала перед этим, несколько минут последить за раскладкой. Побежала к наглецу. Он уже в открытую заявил, что денег сейчас нет, а будут завтра или послезавтра. Тогда Ксения дерзко заявила, что если он не вернёт денег в течение 10 минут, её приятель размажет его по стенке. И добавила: «Ты его, наверное, видел сегодня. Через десять минут иду ему звонить». Видимо, кто-то из приятелей мошенника видел того кандидата наук с неординарной внешностью, потому что деньги были возвращены вовремя, да ещё и с полуизвинением. Как смеялись потом Ксения и её знакомые по поэтической студии, когда она рассказала об этой ситуации!
Были и другие неординарные ситуации тем летом. Начальницей над продавцами, не хозяйкой, а тоже работницей по найму, была тогда одна женщина, бывший врач. Её муж крутился тоже в книжном бизнесе, да и у неё была уже хватка и нюх, необходимые для этого дела. Но «и на Машку бывает промашка»… Возникла у неё идея получить хорошие барыши на продаже книг по бизнесу на английском языке. Сама-то идея, вероятно, возникла потому, что знала: Ксения может порекомендовать потенциальным покупателям эти книги. Наверное, это были хорошие книги, но бизнес на Украине нуждался в других методах и строился по другим принципам. Больше месяца ежедневно размещала Ксения эти толстые фолианты на своей раскладке, её выторг ещё уменьшился, т.к. ей теперь давали меньше другой литературы, раскладка-то не резиновая. Подходили, рассматривали названия, но ни одной книги из этих, английских, так и не купили...

Начиналась осень, уже было составлено расписание для начитки лекций в институте. Надо было завершать свою торговую деятельность. И, надо же, под самый конец, чуть не в последний день увели с раскладки дорогущий видеокурс английского языка. Некогда было искать его на Петровке, а выслушивать выговоры начальства не хотелось. Ксения нашла этот видеокурс в одном из книжных магазинов Крещатика, правда, недёшево, но, что делать. Купила и честно призналась своей напарнице, что произошло. Зачем человека подводить, если придерутся, например, что цвет обложки несколько иной. Отличается ли цвет, Ксения не знала, т.к. этот видеокурс только накануне был ею получен, она к нему ещё не пригляделась. За честность и поплатилась. Уходила в начале месяца, и ей обещали заплатить в конце того же месяца. К сроку получения денег узнала, проходя мимо знакомых теперь продавцов и раскладок, что напарница её «подставила». Она продала этот видеокурс и хотела обернуться на Петровку, купить такой же, чтобы деньги положить в карман. Но в этот день начальство провело инспекцию, обнаружило отсутствие видеокурса на её раскладке. Чтобы выкрутиться, женщина наплела какие-то сказки, будто у Ксении украли этот курс, и та, чтобы не платить, переписала сама кассету, но некачественно, а ей, напарнице, покупатель принёс его обратно с руганью. То есть, она в этой ситуации оказалась жертвой. Как ни странно, но ей поверили, может потому, что торговала она достаточно бойко, и легче обвинить человека, который всё равно ушёл с работы. Да, и есть предлог не заплатить ему. Узнав об этом, Ксения просто не пошла за деньгами, зачем зря трепать себе нервы? Отрицать, что курс был у неё украден, она не могла, это правда. А вот то, что она купила новый, а вовсе не передала напарнице некачественно переписанную кассету – чем это докажешь?
И снова был учебный год с жалкими грошами на работе и изнуряющими поисками подработки. Может быть, это Ксения была такая непредприимчивая или невезучая? Так или иначе, но она ничего не могла найти, кроме той же книжной торговли. Это уже потом Ксения поймёт, что упустила время, когда другие бросали ставшую бесполезной работу и шли в фирмы по продаже недвижимости, другие фирмы, основывали свой бизнес, если у них был какой-то базовый капитал. У Ксении его не было. Ей всё казалось, что пройдёт время, и снова можно будет спокойно заниматься своим делом. А преподавание в институте было для неё не просто работой для куска хлеба, было, наверное, призванием. Она любила общение с молодёжью, обмен мыслями, любила видеть интерес в глазах студентов, любила сам процесс труда, который надо было организовать в достаточной степени напряжённо, но и с нужной степенью свободы, суметь рассмотреть нужные вопросы и выкроить время на разговор «по душам». Мешали ей привитые с детства взгляды, что в работе надо искать возможность самовыражения, а не только средство к существованию.

Следующим летом, во время отпуска, она снова идёт в книготорговлю. Раскладки на Крещатике ликвидировали, и они фактически переместились на Петровку, образовав крытую часть рынка, где правили достаточно крупные воротилы книжного бизнеса. Среди них и та женщина-медик, с которой Ксении уже приходилось работать. Теперь она – хозяйка. Набрала свою команду продавцов, заняла значительное количество торговых точек, выбрала свою тематику. У неё много книг из разных областей медицины: для студентов и для врачей-практиков, но больше вузовских учебников. И они-таки пользуются спросом, хозяйка знает, что следует привозить в столицу. Продавцов держит в чёрном теле, мало продашь – ничего не заработаешь. Теперь уже нельзя скрыть от хозяйки факт продажи книги и подложить вместо неё купленную на Петровке: вот она, Петровка, цены везде примерно одинаковые. Конкуренция большая, т.к. аналогичные книги есть не только на раскладках этой фирмы, но и на соседних – другой фирмы. Как новичок, Ксения получила раскладку несколько на отшибе. Она была не такая длинная, как на Крещатике, но и не маленькая. В первый же день Ксению начали знакомить с трудностями новой работы. Нашлись такие «охотники-добровольцы». Хозяйка предупредила, что можно брать и валюту, но хорошенько её рассматривать. Сама она ловко выкручивалась, получив от одного из своих продавцов фальшивые пять долларов, тут же всучила их в качестве сдачи покупателю на своей раскладке. Хозяйка тоже имела свою раскладку, правда, её часто подменяла напарница. Валюту Ксении не предлагали, зато одурачили с помощью простого трюка, известного всем продавцам, кроме новичков. Подозрение возникло, когда трюк пытались проделать в третий раз. Когда Ксения давала сдачу с двадцати гривен, вдруг поняла, что не помнит, положила ли эту купюру к другим. Покупатель отошёл, она стала проверять деньги и обнаружила: их значительно меньше, чем должно быть. Трюк был прост: лжепокупатель выбирал дешёвую книжонку, показывал продавцу двадцатку и спокойно уходил со сдачей и со своей купюрой. Теперь Ксения поняла, почему продавцы всегда сразу забирают деньги и держат их в руке всё время, пока отсчитывают сдачу. А ей было, видимо подсознательно, неловко забрать деньги, особенно, когда рука покупателя с купюрой отодвигалась, как бы в ожидании сдачи. В этот же день к ней подошла ещё одна любительница «даровой сдачи». Ксения поняла это, когда, попытавшись забрать купюру из её рук, встретилась с ней глазами. Нет, та не смутилась. Наоборот, улыбнулась чуть не заговорщицки и медленно потянула деньги к себе. Устроить скандал? Поймать за руку? Зачем? Она «работает» не одна, потерянных денег Ксения уже не вернёт. Женщина средних лет, приличная внешность. Как она может? Кажется, какие-то слова всё же вырвались у Ксении, потому что воровка серьёзно и даже с достоинством пояснила, мол, учим вас, чтоб знали, как надо работать. Ещё, мол, и спасибо скажи за науку. «Наука» обошлась Ксении дорого. И это было не в последний раз. Через несколько дней, в оживлённое воскресенье, уже перед самым закрытием рынка, в сумерках, к её раскладке подошёл солидный мужчина, лет сорока. Одет, как представитель какой-нибудь фирмы: галстук, дипломат. Целенаправленно, со списком, искал несколько медицинских книг. Три из них, дорогие издания, оказались на раскладке. Покупатель вручил деньги и забрал книги. Как он это проделал, Ксения так и не поняла, но она могла поклясться, что хорошо рассмотрела, держа в своей руке, купюру в 50 гривен. Когда же стала подсчитывать выручку, то на месте этой купюры оказалась десятка…
Самое обидное было, когда обманывал свой же брат, продавец. Книги здесь, к счастью, воровали достаточно редко, надо было, действительно, хорошо «зевнуть». Ксения, наученная горьким опытом Крещатика, где под конец сама ловила за руку воров, была внимательна. Однажды прибежала к ней немолодая женщина, продавщица с соседней раскладки той же фирмы. Показалась расстроенной, но на вопросы отвечала, что всё в порядке. Якобы пришла узнать, есть ли у Ксении какие-то книги, о которых спрашивали покупатели. Постояла некоторое время. Свой же человек, Ксения не следила за ней, конечно. А когда она ушла, обнаружилась пропажа книги. Пришлось платить из своего кармана. А через день другая продавщица намекнула Ксении, что произошло. Было стыдно, будто это сделала она сама.
Заработок у Ксении был весьма невелик, а уставала она сильно. Ведь приходить на эту работу надо было очень рано. На обратном пути в метро, если удавалось сесть, сразу засыпала, обхватив предварительно руками сумку. Что же, и этот небольшой заработок позволял купить что-нибудь вкусненькое дочке, приодеть её.

Но начиналась осень, в институте уже составили расписание начитки лекций. Стоять на раскладке в рабочее время она не могла, значит, надо было искать возможности подрабатывать по субботам и воскресеньям. И такая возможность была: на Петровке многие знали Ксению, как, в прошлом, активную и оригинальную покупательницу. В лучшие времена она купила там полное собрание сочинений Марины Цветаевой, часто искала и находила книги отечественных и зарубежных философов. Для неё не составило большого труда выйти на «работодателя», одного из тех мелких предпринимателей, которые долгие годы делали свой бизнес на дефицитных тогда книгах, регулярно совершали «челночные» рейсы в Москву и другие города. Таким мелким сошкам, которые возили книги из Москвы на своём горбу или имели несколько продавцов, одновременно являвшихся и закупщиками, осталась открытая часть рынка в глубинке, столы, над которыми было узенькое металлическое накрытие, во многих местах дырявое. На этих столах торговали, в основном, в выходные дни, т.к. некоторые «мелкие хозяева» и их продавцы имели ещё и постоянное место работы, а больше по другой причине: в выходные выторг был значительно больше и покрывал оплату торговых точек. Ксения расспросила некоторых продавцов этого «работодателя», что они имеют, работая по выходным. Ответы были уклончивы, да и понятно. Большинство работало там не первый год и знало, как и где можно «нагреть руки». Не станешь же об этом говорить новичку! Подумалось, что хуже не будет, как-то удастся всё же подработать. Оказалось, что работодателю абсолютно невыгодно официально заключать контракт с продавцами. Каждый из них должен оформиться как частный предприниматель, сам вести учёт, иметь дело с налоговой инспекцией. В новинку было всё это для Ксении, отняло достаточно много времени. Чтобы можно было хоть что-то получить, какие-то минимальные доходы, следовало оформлять книги, как купленные с рук, за бесценок, подержанные издания, и ставить свою продажную цену, тоже минимальную. С этой цены и начислялись налоги. Но, как во всяком бизнесе, всё было не так просто. Налоговая инспекция имела в запасе для новичка много зацепок, которые грозили большими штрафами. Всего этого тогда Ксения, конечно, не знала.
И, вот, она уже стоит на рынке, перед небольшой, сравнительно с Крещатиком, книжной раскладкой. Субботний день. Первое боевое крещение. Так непривычно: рядом, плечом к плечу, стоят другие продавцы, опасность кражи, любой «разводки» значительно снижена. Книг, конечно, намного меньше. Большинство из них – художественные. Новый «хозяин» Ксении имел до десятка продавцов, их точки были разбросаны по открытой части рынка, некоторые находились и в закрытой части, где когда-то Ксения уже стояла. Первые впечатления очень хорошие: можно без страха познакомиться с соседями, полистать их книги, да и «свои» тоже. Можно даже почитать немного. Покупателей мало. Продавцы, в основном, мужчины средних лет и пожилые. Появление среди них довольно привлекательной сорокалетней женщины не оставило их равнодушными. Распускают пёрышки, каждый по-своему. Вдруг, Ксения замечает, начинается какая-то суета, беспокойство. Тучи закрывают небо. На Крещатике они закрывали книги от дождика полиэтиленовой плёнкой. Если же дождь усиливался, складывались и увозили товар. Здесь у неё тоже был пластик. Но такого она не ожидала: прошёл настоящий ливень. Плёнка не спасла: часть книг подмокла. Приходилось всё время поправлять пластик, задираемый ветром. Потоки воды струились под прилавком между скамьями. Ноги промокли тут же. Правда, вскоре снова засияло солнце, и - лица продавцов, привычных к природным «катаклизмам». Таким был первый день «частной предпринимательницы». Оплата за работу производилась в тот же день. Опять проценты с продажи. В этот день Ксения заработала две гривны. Расстроилась, конечно. Утешала себя тем, что «первый блин комом». Но и последующие дни не принесли удачи. Покупали мало. Потом Ксения узнала, что на своей раскладке «хозяин» продавал те же книги дешевле, так что её, Ксении, раскладка служила ему как бы рекламой его товара. Только иногда разрешал спустить цену на некоторые книги, тогда они уходили быстрее. Пятёрка, хорошо, если семь гривен за день. Стоишь практически все выходные, с раннего утра до темноты. Зимой – очень холодно. Спасал горячий растворимый кофе, которое предлагали услужливые продавцы. Многие баловались водочкой, устраивая себе перерывы и собираясь компаниями. Приглашали и Ксению, но она наотрез отказалась. Надевала на себя всё, что только было дома. Смешно было, когда один из покупателей-мужчин, видимо, решавший, стоит ли приволокнуться за симпатичной продавщицей, спросил её: «Девушка, а в каком Вы размере?». Видимо, странен был контраст между лицом и корпусом, облачённым в еле сходившуюся на ней куртку грубой кожи, надетую поверх двух свитеров. Летом, наоборот, было чрезмерно душно. Ксения привыкла к духоте закрытого павильона Петровки. Но здесь - нагретая железная «крыша» вызывала головную боль и ощущение дурноты. Помогало мороженое. Но часто прибегать к этому средству было нельзя при таких нищенских выторгах. Зато, сколько прекрасных книг она прочла, вернее, просмотрела по диагонали за это время. Но так обидно было, что лучшие книги сразу уходят, а она не может их себе купить.
Бросила бы Ксения это занятие, несмотря на некоторые положительные его стороны, если бы.… Если бы не возможность продавать иногда свои книги. В обширной домашней библиотеке нашлось немало томиков, которые было не очень жаль отдать в чужие руки. Конечно, многие книги уже никому не нужны, так сказать, морально устарели. Но нашлись учебники, книги по психологии, советы народных целителей, которые потихоньку покупали, а это давало небольшой доход, хоть и уходило по минимальным ценам….

 
Совсем недавно Ксения с мужем приезжала в Киев – по делам и навестить больную свекровь. Заглянули и на Петровку. Как изменился книжный рынок за это время! Им обоим показалось, что ушёл какой-то дух сообщничества, который сплачивал и вдохновлял здесь настоящих любителей книги. Не увидели знакомых, лица продавцов были какие-то стандартные, без огонька в глазах. Книги потихоньку вытеснялись дисками. Попытались они подарить некоторые свои книги, всего не увезёшь с собой за границу. В основном, это была поэзия. Нет, никому она не была нужна здесь. То ли набили оскомину людям безликие, отнюдь не талантливые сборники стихов многочисленных современных графоманов, то ли умер окончательно интерес к  поэзии, и только отдавая дань традиции, ставят люди на полку в доме Цветаеву, Блока, Пастернака? Теперь, после почти пяти лет за границей, Ксения не смогла бы ответить на этот вопрос. Раньше – могла. Кажется, она умела пробуждать интерес к поэзии у своих студентов, была свидетельницей их интереса к вечным вопросам человеческого существования, могла бы поклясться, что многих молодых людей Киева жизнь не забила и не опошлила, она помнила их глаза…

C6G8=,

Ирина Фещенко-Скворцова, 2007

Сертификат Поэзия.ру: серия 532 № 57669 от 19.12.2007

0 | 1 | 2267 | 25.11.2024. 00:50:32

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []