Остров на Луне XI. У законодателя Безмена. Уильям Блейк

[ОСТРОВ НА ЛУНЕ (AN ISLAND IN THE MOON)]

Глава I / Глава II / Глава III / Глава IV / Глава V / Глава VI / Глава VII / Глава VIII / Глава IX/ Глава X / Глава XI

Глава одинадцатая [У законодателя Безмена]

Другой раз весёлая компания собралась в доме законодателя Безмена. После ужина Безмен и Угол Тупинг «накачивали» совершенно выдохшегося Газа Пламинга. Они играли в фанты и пытались любым способом его развеселить.

Мисс Нервинг обратилась к математику:

— Прошу вас, мистер Тупинг, спойте нам песню.

И он запел:

Сияют лица малышей, когда в Четверг Святой,
Одеты в розовый наряд, зелёный, голубой,
Вслед за священником седым, как зимние снега,
Они вступают в Павла храм, как Темза в берега.

О сколько лондонских цветов здесь собрано в букет,
Они идут, и с детских лиц струится чистый свет,
Как будто тысячи ягнят наполнили дворы —
Так к небу льются голоса невинной детворы.

Как бурный вихрь они летят, и вторят им грома,
И возвращаются с небес в священные дома,
Где учат мудрые отцы, защитники сирот:
«Пусть ангел от твоих дверей голодным не уйдёт!» [1]

На четверть часа все погрузились в молчание, и затем [сестра Агатист] миссис Нанни Весёлый Горшок сказала:

— Это мне напомнило песню, которую пела моя [бабушка] мама:

Когда смех детворы долетает с горы
И песня звенит над рекой,
Я тоже пою, и в душу мою
Вливаются свет и покой.

«Уже на леса, опустилась роса,
И солнце уже за горой
Домой вам пора, а завтра с утра
Своей насладитесь игрой!»

Но дети в ответ: «Нет, мамочка, нет,
Не хочется в дальний нам путь,
Букашки не спят, барашки не спят —
Дай нам порезвиться чуть-чуть!»

«Ну, ладно, играйте, пока не погас
Последний солнечный луч!»
И песня звучит, и хохот звенит,
И эхо слетает с круч.[2]

Потом запел [-а Нервинг] [Тилли Лалли] [Жвачкинс] Жвачкинс:

Отче, отче, где ты родимый?
О погоди, не спеши!
Иль без тебя в непроходимой
Я пропаду глуши.

Сырой от росы идёт он вперёд —
Кругом не видать ни зги,
И слёзы льёт, и отца зовёт,
А болота так глубоки! [3]

После него никто не мог вспомнить ни одной песни, пока Тилли Лалли не осенило вдохновение и он не запел:

«Приятель Джо,
Сдавай шары!
Прощай, дружок, —
Конец игры.

Это что там за игрок
Мечет шар в крапиву,
А сморкаться в мой платок
Просто некрасиво.

Ты зачем, бездельник Билл,
Левый глаз мне засветил?
Уподобил Билли биту
Лошадиному копыту.

Бережёт свои ботинки,
Босиком шагает Билл
И, свернув с прямой тропинки,
На колючку наступил.

Все засмеялись, но тут запела мисс Нервинг:

О позволь вдвоём с печалью
Провести остаток дней,
В дух бесплотный превратиться,
Раствориться средь теней. [Стр. 15]

Если в лес зайдёшь случайно,
На нехоженой тропе
Тень мою найдёшь во мраке,
Стон услышишь на ветру.

Законодатель был очень рад видеть своих гостей в таком серьёзном настроении.

— Мистер Рамкинс, — сказал он, вы, должно быть, знаете немало песен.

— Ох, дорогой сэр! Ох-ох-ох, но я не певец. Лучше давайте попросим одну из этих очаровательных барышень спеть вместо меня.

Однако все отказались, и он вынужден был спеть сам:

Доктор Губошлёп
И сеньёр Фа-ля-соль-ля,
Каждый денежек пригрёб,
Став богаче короля.
Фа-ми-лясоль, ля-ми-фа-соль

[Так поют чёрные мавры, шлёпая толстыми губами]

А — малый, Б — большой,
Болтая сальности,
Ходят, бродят стороной
От тональности
Фа-ми-лясоль, ля-ми-фа-соль

Пару неплохих ушей
Музыканту бы иметь,
Пальцы тоньше и сильней,
И проворней, чем медведь
Фа-ми-лясоль, ля-ми-фа-соль

Джентльмен, джентльмен,
Стук-стук-стук,
Скрип-скрип-скрип,
Хлоп-хлоп-хлоп,
Фа-ми-лясоль, ля-ми-фа-соль.

— Хм, — произнёс законодатель, — смешных песен достаточно! Давайте теперь грянем генделевскую «Музыку на воде»! [4]

И тогда запел Глоткинс:

Король в броне
На боевом коне
Под гром и фанфары
Сквозь дым и пожары
Летит окрылённо
К подножию трона,
Полыхают знамёна
И кричат легионы
«Победа, победа, Это Вильгельм Оранский!» [5]

[В этом месте утерян лист или несколько листов рукописи.]

— Вот, к примеру, иллюминированный манускрипт.

— А-а-а! — сказала она. — Это должно быть превосходно.

— Таким образом, — продолжал он, — всё написанное будет у меня награвировано, а не набрано в типографии и, отпечатав каждый лист в отдельности, я составлю из них три тома in folio [6], и продам по сто фунтов за штуку. И я напечатаю две тысячи экземпляров.

— И тот, кто их не купит, — сказала она, — будет невеждой и болваном, который непонятно зачем на свет явился.

— Вам не кажется, что в моём лице есть что-то козлиное? — спросил он.

— Вылитый козёл! — ответила она.

— А Ваше лицо, — сказал он, — своим благородством напоминает мне тигра. О, я был у Живодёрингов[7] и рассказал о своих планах, но их злобные сердца, чёрт подери, переполнились завистью. Они завидуют моему таланту так же, как все женщины завидуют Вашим достоинствам.

— Дорогой мой, эти подонки и мерзавцы ненавидят людей превосходящих их. Но Вы не смущайтесь, и пусть все увидят на что Вы способны.

— Теперь, я думаю, нам следует посетить мистера Фемалинга[8], и мы с Вами вдвоём совершим столько добрых дел, сколько будет в наших силах. Вы захватили и покорили меня, и я буду страстнолюбить Вас. Я буду кричать, топать ногами, перепугаю всех, но я покажу им, что есть истина!

И тут вошёл Угол Тупинг.

— О, я рад, что Вы пришли, — сказал Жвачнкинс.

(Перевод закончен 19 июля 1982, Сухуми. Ред. 2007, Сент-Олбанс)

---

Примечания:
1 Черновой вариант стихотворения «Святой Четверг» из «Песен Невинности».
2 Черновой вариант «Песни няни» из «Песен Невинности».
3 Черновой вариант стихотворения «Потерянный мальчик» из «Песен Невинности».
4 «Музыка на воде» Г. Ф. Генделя (1685-1759) для оркестра написана в 1715-17 для праздничного королевского кортежа на Темзе.
5 Вильгельм III Оранский — голландский штатгальтер, ставший английским королём в 1688 г.
6 In folio — формат в половину печатного листа.
7 У Блейка Sicknackers (вероятно, от sick = больной и knacker = скупщик, живодёр).
8 У Блейка Femalitys от female = женщина.

---

Chap 11

Another merry meeting at the house of Steelyard the Lawgiver. After Supper Steelyard & Obtuse Angle. had pump’d Inflammable Gass quite dry. They play’d at forfeits & try’d every method to get good song then he sung humour.

Said Miss Gittipin, “Pray, Mr Obtuse Angle, sing us a song.”

Then he sung:

“Upon a holy Thursday, their innocent faces clean,
The children walking two & two in grey & blue & green,
Grey headed beadles walk’d before with wands as white as snow,
Till into the high dome of Paul’s they like Thames’ waters flow.

O what a multitude they seem’d, these flowers of London town!
Seated in companies, they sit with radiance all their own.
The hum of multitudes were there, but multitudes of lambs,
[And all in order sit and waiting the chief chanter’s commands]
Thousands of little girls & boys raising their innocent hands

[Then like a mighty wind they raise to heav’n the voice of song,
Or like harmonious thunderings the seats of heav’n among,
When the whole multitude of innocents their voices raise
Like angels on the throne of heav’n, raising the voice of phraise]

Let Cherubim & Seraphim now raise their voices high]

Then like a mighty wind they raise to heav’n the voice of song,
Or like harmonious thunderings the seats of heav’n among,
Beneath them sit the rev’rend men the guardians of the poor
Then cherish pity lest you drive an angel from your door.”[1]

After this they all sat silent for a quarter of an hour, [& Mrs Sistagatist]
& Mrs Nannicantipot said, “It puts me in Mind of my [grand] mother’s song:”

[The voice]
“When the tongues of children are heard on the green,
And laughing is heard on the hill,
My heart is at rest within my breast,
And every thing else is still.

‘Then come home my children the sun is gone down,
And the dews of night arise;
Come, Come, leave off play, & let us away
Till the morning appears in the skies’ [PAGE 15]

‘No, No, let us play, for it is yet day,
And we cannot [go to] go to sleep [till it’s dark]
[The flocks are at play & we can’t go away]
Besides in the Sky the little birds fly,
And the meadows are cover’d with Sheep’

‘Well, Well, go & play till the light fades away,
And then go home to bed.
The little ones leaped & shouted & laugh’d,
And all the hills echoed.” [2]


Then [Miss Gittipin] [Tilly Lally sung] [Quid] sung Quid:

“O father father where are you going
Oh do not walk so fast;
Oh, speak, father, speak to your little boy,
Or else I shall be lost.

The night it was dark & no father was there,
And the child was wet with dew.
The mire was deep, & the child did weep
And away the vapour flew.” [3]


Here nobody could sing any longer, till Tilly Lally pluck’d up a spirit & he sung:

“O I say, you Joe,
Throw us the ball.
I’ve a good mind to go,
And leave you all.

I never saw such a bowler,
To bowl the ball in a [turd] tansey,
And to clean it with my handkercher
Without saying a word.

That Bill’s a foolish fellow,
[To hit me with the bat]
He has given me a black eye.
He does not know how to handle a bat
Any more than a dog or a cat.

He has knock’d down the wicket
And broke the stumps,
And runs without shoes to save his pumps.”


Here a laugh began and Miss Gittipin sung:

“Leave O leave [me] to my sorrows,
Here Ill sit & fade away;
Till I’m nothing but a spirit,
And I lose this form of clay. [PAGE 16]

Then if chance along this forest
Any walk in pathless ways,
Thro’ the gloom he'll see my shadow,
Hear my voice upon the Breeze.”

The Lawgiver all the while sat delighted to see them in such a serious humour.

“Mr Scopprel,” said he, “you must be acquainted with a great many songs.”

“O, dear sir! Ho, Ho, Ho, I am no singer. I must beg of one of these tender hearted ladies to sing for me.”

They all declined, & he was forced to sing himself:

“There’s Doctor Clash
And Signior Falalasole:
O they sweep in the cash
Into their purse hole.
Fa me la sol. La me fa sol.

[how many Blackamoors
cou’d singwith their thick lips]

Great A, little A,
Bouncing B.
Play away, Play away,
Your out of the key.
Fa me la sol. La me fa sol.

Musicians should have
A pair of very good ears,
And Long fingers & thumbs,
And not like clumsy bears.
Fa me la sol. La me fa sol.


Gentlemen, Gentlemen,
Rap, Rap, Rap,
Fiddle, Fiddle, Fiddle,
Clap, Clap, Clap.
Fa me la sol. La me fa sol.

“Hm” said the Lawgiver, “Funny enough! Let’s have handel’s water piece.”

Then Sipsop sung:


“A crowned king,
On a white horse sitting,
With his trumpets sounding,
And Banners flying,
Thro’ the clouds of smoke he makes his way,
And the shout of his thousands fills his heart with rejoicing & victory:
And the shout of his thousands fills his heart with rejoicing & victory.
Victory Victory! ’twas William, the prince of Orange, —”

[Here a leaf or more is missing]

[PAGE X]

“—them Illuminating the Manuscript.”

“Ay,” said she, “that would be excellent.”

“Then,”said he, “I would have all the writing Engraved instead of Printed, & at every other leaf a high finish’d print — all in three Volumes folio — & sell them a hundred pounds apiece. They would print off two thousand.”

“Then,” said she, “whoever will not have them will be ignorant fools & will not deserve to live.”

“Don’t you think I have something of the Goat’s face?” says he.

“Very like a Goat’s face,” she answerd.

“I think your face,” said he, “is like that noble beast the Tyger. Oh, I was at Mrs Sicknaken’s & I was speaking of my abilities but their nasty hearts, poor devils, are
eat up with envy. They envy me my abilities, & all the Women envy your abilities.”

“My dear, they hate people who are of higher abil[it]ies than their nasty, filthy [Souls] Selves. But do you outface them, & then Strangers will see you have an
opinion.”

“Now I think we should do as much good as we can when we are at Mr Femality's. Do yo[u] snap, & take me up, and I will fall into such a passion. I’ll hollow and stamp & frighten all the People there, & show them what truth is.”

At this Instant Obtuse Angle came in.

“Oh, I am glad you are come,” said Quid.

[The End]

Д. Смирнов-Садовский, поэтический перевод, 2007

Сертификат Поэзия.ру: серия 1085 № 55467 от 13.09.2007

0 | 1 | 2832 | 20.04.2024. 17:21:27

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []