***
Угол – клином иконы залатан,
перед нею, как тени, стынем,

но какою другой заплатой
жизнь оплакана – в вечно-синем?

Наши травы отравлены охрою,
благо здешнее – мимо льется,

но строка, словно прядка мокрая,
по утрам по странице вьется.

Верим все же, по крайней мере,
в мире – каждому воздается.

Смерть – есть жизни высшая мера.
Верно, т а м еще остается

хоть душа... Полюбив колыбели,
вновь вернется, чтоб стать младенцем,

чтоб на небе – над нею пели,
распахнувши царские дверцы.