Убедиться, что это живая несвежая плоть.
От неё неспеша, без потерь навсегда отвернуться.
Улететь, ускакать, неосознанный страх побороть –
пыль столбом за спиной, и подпруга без чьих-то напутствий.

Это зов. Это зычный зияющий зев и закон.
Это новый закон, открывающий тысячелетье.
Только радости – что за спиной затихающий стон,
и качает деревья солёный бессмертия ветер.

Потерпи-ка, Земля, это кесарский в небо прорыв.
Ничего, что у старого скальпеля лезвие тупо, -
будет шов безобразен и груб до весенней поры,
сквозь которую видится всё, как сквозь толстую лупу.

Посмеяться над ранним беспомощным утренним сном,
над ночной маттиолой, к рассвету теряющей запах.
Ради ветреных зорь за открытым на море окном
избежать навсегда неосознанных строгих этапов.

Ты лети, кобылица, и грива над крупом, как шарф, -
над землёй заклубились невиданной истины смерчи.
Воскресенье. Дела. Сотворение мира и – шаг -
до деревьев, верхушками спрятавших ветер бессмертья…