Он был, наверно, швед. Или датчанин.
У нас была единственная встреча.
Я погружала женское отчаянье
В его льняные волосы и плечи.

В совсем чужие, импортные губы.
Дрожь унижала сердце и коленки.
Мой викинг был ни ласковый, ни грубый.
Так доктор лечит зубы пациентке...

Я распрощалась с томным бабьим летом.
Теперь в моих ногах сопит собака.
Мы с ней живем одни под старым пледом
С любимыми стихами Пастернака.

Борис, пасьянсы, письма от подружки,
Пустые сериалы о бандитах.
А на очках давно погнулись дужки...

Ты знаешь, Карлсон был весьма упитан.
Он был, конечно, швед. Или датчанин -
Я ни бельмеса в их заморской речи.
И это ОН тогда в мужском отчаянии
Ласкал мне грудь и худенькие плечи.

Ах да, еще немножечко о плотском -
Я Пастернаку изменяю с Бродским.