Жозе-Мариа де Эредиа. Небесный герб и др.

Жозе-Мариа де Эредиа
Небесный герб
(Перевод с французского)
Jose-Maria de Heredia
Blason celeste

Лазоревый закат – эмалевый узор.
В нём цепи облаков под светлым небосклоном,
и пурпур с серебром над медным и зелёным
слились в громадный герб, венчающий простор.

Геральдика на вкус - все звери на подбор:
Единорог, змея и леопард с драконом.
Чудовищ то собьёт всех вместе ветрогоном,
то вздыбятся они, ветрам наперекор.

Фантазия твердит: в сраженьях без примера
архангельских дружин и войска Люцифера
тот герб себе стяжал сам Вождь небесных сил.

Как рыцари потом - в Царьграде, на Босфоре,
Святой Архистратиг победно возносил
круг солнца золотой над изумрудом моря.

Blason celeste

J'ai vu parfois, ayant tout l'azur pour email,
Les nuages d'argent et de pourpre et de cuivre,
A l'occident ou il s'eblouit a les suivre
Peindre d'un grand blason le celeste vitrail.

Pour cimier, pour supports, l'heraldique betail,
Licorne, leopard, alerion ou guivre,
Monstres, geants captifs qu'un coup de vent delivre,
Exhaussent leur stature et cabrent leur poitrail.

Certe, aux champs de l'espace, en ces combats etranges
Que les noirs Seraphins livrerent aux Archanges,
Cet ecu fut gagne par un Baron du ciel ;

Comme ceux qui jadis prirent Constantinople,
Il porte, en bon croise, qu'il soit George ou Michel,
Le soleil, besant d'or, sur la mer de sinople.




Жозе-Мариа де Эредиа Floridum mare*
(Перевод с французского)
Jose-Maria de Heredia

Хлебное поле в валах, в переливах волны.
Ветер колышет и гнёт беспредельную ниву.
Будто бушприт корабля, заблудившимся дивом
смотрится где-то вдали силуэт бороны.

В пурпуре вечера краскам границы тесны.
Море белеет у ног - как в барашках отлива.
Сине-зелёное вдруг лиловеет игриво.
А в бесконечности - зелень огромной страны.

Носятся чайки вверху и от края до края.
В спелых хлебах желтизна - это зыбь золотая.
Так вот и кружатся. В выкриках - радостный зов.

Встречным потоком с земли - медоносные бризы.
Мчатся на волю хмельным и летучим капризам
из Океана Цветов - лепестки мотыльков.
Les Trophees, 1893


Floridum mare*

La moisson debordant le plateau diapre
Roule, ondule et deferle au vent frais qui la berce;
Et le profil, au ciel lointain, de quelque herse
Semble un bateau qui tangue et leve un noir beaupre.

Et sous mes pied, la mer, jusqu'au couchant pourpre,
Ceruleenne ou rose ou violette ou perse
Ou blanche des moutons que le reflux disperse,
Verdoie a l'infini comme un immense pre

Aussi les goelands qui suivent la maree
Vers les bles murs que gonfle une houle doree
Avec des cris joyeux, volaient en tourbillons;

Tandis que, de la terre, une brise emmiellee
Eparpillait au gre de leur ivresse ailee
Sur l'Ocean fleuri des vols de papillons.

*Floridum mare - цветущее море (Латынь)

Штудии
Перевод шестистопным ямбом.

Поля уже тучны и золотом полны.
Волною на ветру заколыхалась нива.
Бушпритом корабля забавно и красиво
глядится силуэт забытой бороны.

Вблизи, у самых ног, массивы зелены.
В закатах, как придут, – вишнёвые отливы.
Барашки волн – белы, разгульны и игривы,
а в далях без краёв все краски сплетены.

И чайки здесь кружат, с приливом долетая.
И тут под ними зыбь, но только золотая,
да бойкая волна, да ласковый туман.

Навстречу птицам, в лёт, во власть медовым бризам,
вздымает мотыльков привычный к их капризам
весёлый боевой Цветущий Океан.


Жозе Мариа де Эредиа Закатное солнце
(Перевод с французского)
Soleil couchant
Jose Maria de Heredia

Терновник оживил окрестность горных скал.
Закат позолотил суровую вершину.
А снизу, вдалеке, волна полощет тину.
Не то там старт морской, не то земной финал.

Здесь царство тишины. Начало всех начал.
Торжественный возврат к забытому зачину.
Спокойствие молитв. Я тоже не премину.
А море, рокоча, вплетает свой хорал.

Но с пастбищных долин, с большого расстоянья,
доносятся наверх то топот, то мычанье
бредущих к дому стад с недоенным скотом.

Весь длинный горизонт скрывается за тенью.
Кричащие цвета тускнеют в затемненье,
и солнце веер свой сложило перед сном.




Soleil couchant
Les ajoncs eclatants, parure du granit,
Dorent l'apre sommet que le couchant allume ;
Au loin, brillante encor par sa barre d'ecume,
La mer sans fin commence ou la terre finit.

A mes pieds c'est la nuit, le silence. Le nid
Se tait, l'homme est rentre sous le chaume qui fume.
Seul, l'Angelus du soir, ebranle dans la brume,
A la vaste rumeur de l'Ocean s'unit.

Alors, comme du fond d'un abime, des traines,
Des landes, des ravins, montent des voix lointaines
De patres attardes ramenant le betail.

L'horizon tout entier s'enveloppe dans l'ombre,
Et le soleil mourant, sur un ciel riche et sombre,
Ferme les branches d'or de son rouge eventail.


Жозе-Мариа де Эредиа Maris stella

(Перевод с французского)
Jose-Maria de Heredia

В льняных своих чепцах, колени преклонив,
и в платьицах простых из шерсти и перкаля,
все жёны рыбаков. Глаза полны печали.
О каменный причал колотится прилив.

И в массе этих душ звучит один мотив.
Они мужей, отцов и братьев провожали,
рисковых моряков Пэмполя и Канкаля...
Уж многих Океан забрал, не воротив.

Накатится волна и с шумом сходит снова,
а с берега звучат моления и зовы
к Спасительной Звезде отважных рыбаков.

И Ангелус звучит , прося Святую Деву...
Над звонницами всех окрестных городков
восходят к небесам священные напевы.

(Ангелус – католическая латинская
молитва, обращённая к Богородице)

Maris stella

Sous les coiffes de lin, toutes, croisant leurs bras
Vetus de laine rude ou de mince percale,
Les femmes, a genoux sur le roc de la cale,
Regardent l'Ocean blanchir l'ile de Batz.

Les hommes, peres, fils, maris, amants, la-bas,
Avec ceux de Paimpol, d'Audierne et de Cancale,
Vers le Nord, sont partis pour la lointaine escale.
Que de hardis pecheurs qui ne reviendront pas !

Par-dessus la rumeur de la mer et des cotes
Le chant plaintif s'eleve, invoquant a voix hautes
L'Etoile sainte, espoir des marins en peril ;

Et l'Angelus, courbant tous ces fronts noirs de hale,
Des clochers de Roscoff a ceux de Sybiril
S'envole, tinte et meurt dans le ciel rose et pale.

Жозе-Мариа де Эредиа Купание
(Перевод с французского)
Le bain
Jose-Marie de Heredia

В солёной туче брызг, в полуденном пожаре,
совсем без ничего, ничем не стеснены,
и конь и человек ступили в шум волны
как сказочный кентавр, в неразделимой паре.

Седок и жеребец, друг друга не мытаря,
хоть струи бойких волн довольно холодны,
и запахом морским, и радостью полны,
и соль блестит у них на гриве и загаре.

Вздувается волна, становится стеной,
ярится, как взбесясь, под выкрики и ржанье.
Где хлещет конский хвост - хрустальное сверканье

и каждый волосок - как в плёнке голубой.
Конь взвился на дыбы. Купальщики в задоре.
А море бьёт волной - и не отступит в споре.


Le bain

L'homme et la bete, tels que le beau monstre antique,
Sont entres dans la mer, et nus, libres, sans frein,
Parmi la brume d'or de l'acre pulverin,
Sur le ciel embrase font un groupe athletique.

Et l'etalon sauvage et le dompteur rustique,
Humant a pleins poumons l'odeur du sel marin,
Se plaisent a laisser sur la chair et le crin
Fremir le flot glace de la rude Atlantique.

La houle s'enfle, court, se dresse comme un mur
Et deferle. Lui crie. Il hennit, et sa queue
En jets eblouissants fait rejaillir l'eau bleue ;

Et, les cheveux epars, s'effarant dans l'azur,
Ils opposent, cabres, leur poitrail noir qui fume,
Au fouet echevele de la fumante ecume.

Владимир Корман, поэтический перевод, 2006

Сертификат Поэзия.ру: серия 921 № 46445 от 24.07.2006

0 | 1 | 3636 | 16.04.2024. 08:08:20

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []