ФИЛОСОФИЯ БЕЗ ИДЕИ

...каждый день неприкаянно шляюсь
хожу размышляя...
утешенье побыть на ветру.
(Брейтен Брейтенбах "Сентябрьское море")

I

Я молча иду по городу. Пасмурно. Как всегда
скучно проходит вторник, также пройдет среда,
но в этом однообразии не нахожу вреда,
если смириться с мыслью, что все идет в никуда,
встречи, слова, прощанья, секунды, часы, года.


Улицы в настроенье привносят сплошной сумбур
от слезоточивой пыли, от движущихся фигур,
устраивающих в зоопарках массовый перекур.
При виде засохшей пальмы и обезьяньих шкур
хочется тихо смыться куда-нибудь в Сингапур.


Подарком готической выси, пылающие витражи.
В ажурных, гигантских башнях рисуются миражи
средневековой мессы. Коричневые стрижи
над стрельчатыми порталами, закручивая виражи
выкидывают по горизонту крылышки, как ножи.


Количество старой о6уви вряд ли определит
вечность церковных папертей, прочность бетонных плит.
Долго смотря в закате на каменный монолит
ветхой часовни, думаешь, время на миг продлит
собственное откровение, которое многих злит.


Сигналы на перекрестках, пожарных предельный газ.
Оркестр автомобилей играет дорожный джаз.
Но, звуки виолончелей мне ближе во много раз.
когда уже с первой цифры, зал охватил экстаз
медленной пасторали, с блаженством закрытых глаз.

II

Лето широкие брюки. Короткие рукава.
Август сгорает быстро, как высохшая трава.
Сложно не повторяться и подбирать слова,
для тех, кто уверен твердо, что он имеет права
не зная на что, неважно, у всех своя голова.


Ведь все остается в прошлом: шаги в подворотне, сквер,
памятники и, как тайны непостижимых сфер,
пленительные искушенья, где красочный Люцифер
в ночи полыхает маком, но утром становится сер,
угрюм, неподвижен и мрачен, с ободом черных склер.


Буква рукою вписывается неважно в какой графе,
неважно, где произносится, в Самаре или в Уфе.
Сладкие рассуждения с девочкой на софе,
что в джинсах свободы больше, нежели в галифе.
Луга и леса нас лечат от едких паров кафе.


Не обращая внимание на выпуклые облака,
которые отражает в теченье своем река,
в них все-таки ощущаешь исчезнувшие века,
и судорожно начинает в ветре искать рука,
тот мимолетный холод "кирилловского курка".


Но, смерть обрастает быстро радостью певчих птиц.
Так обрастает история множеством небылиц.
Стены домов, их плоскость, как строй равнодушных лиц
не слушают тишь провинций и грохот дневной столиц
под треугольными шляпками оранжевых черепиц.

III

Мне все равно, что будет в городе, снег или град,
вихрь карнавальных оргий, пожар, военный парад.
Я бы хотел увидеть мифический Китеж-Град,
под небом большого озера, и был бы безумно рад,
остаться на дне с их жителями, которым неведом ад:


подвалов, темных подъездов, заплеванных площадей,
разбитых оконных стекол и загнанных лошадей,
на выстриженных ипподромах, где сотни простых людей,
копируя марионеточно азартную спесь вождей,
устраивают в жаркие полдни "сезон золотых дождей".


Если встречаешь женщину, опять, как всегда, не ту.
Не стоит бросаться в крайность, всему подводя черту.
Попробуй заснуть под полночь, и может быть по утру,
вдыхая рассветный воздух, с жасминным вкусом во рту,
забыть все уехать к морю и жизнь провести в порту.


Как строчки у Гюисманса в романе "Наоборот",
улицы неожиданно делают поворот,
заглатывая прохожих в арок кирпичный рот.
Марш похоронный слева, справа звучит фокстрот.
И, все это называется жизненный круговорот.


Если б упал в Америке "тунгусский" метеорит.
Там бы его пристроили точно на Уолл-Стрит.
Он весь бы зарос туристами, словно оливками Крит.
Стаканчик хорошего рома, когда устаешь бодрит.
Пить ром несомненно лучше, чем тупо зубрить санскрит.

IV

Деревья в конце аллеи, скованные жарой
выросли в горизонте араратской горой.
Жужжание желтых листьев, словно мохнатый рой
плоских шмелей кружится, воздух уже сырой.
Подземные переходы зияют черной дырой.


Уже осязаешь осень. И горестный вздох пустяк,
у церкви Петра и Павла с чувством, что ты иссяк,
обманчив. Цветы на крышах и выщербленный костяк
гранитных ступенек театра, в подошвах твердит: "Пусть так
все и останется", - время подняло белый стяг


над чехардою улиц, над нимбами фонарей
над клетками зоопарка, томящих больных зверей,
над позолотой храмов, над красками галерей.
Так объявляет вечность "День открытых дверей",
в надежде, что всяк входящий станет на миг добрей.


В абстракции переулков ты не отыщешь свет,
чья скорость неумолимо толкает закат в кювет.
Город пустеет к ночи и звезды дают совет:
"Молись, окропляя воском желтых свечей, Завет
раскрытого Пятикнижия, лишь там ты найдешь ответ


на все, что уже бессмысленно - только на первый взгляд:
пески, Авраам, пророки, скитания, кровь козлят,
где буквы порой жалеют, порою язвят, казнят
нас за грех, и губы от страха бубнят: Свят! Свят!
Благословен Израиль.....Ерусалим не взят!

V

Когда наступают сумерки, то можно сойти с ума,
услышав знакомый голос: "Постой, я хочу сама..."
Тела обнаженных женщин прячут в себе дома,
с уборестым текстом окон, похожие на тома
непризнанных мопассанов. Скорей бы уже зима,


чтоб забелить пробелы недвижимой пустоты,
в острых костельных шпилях, и выгнутые мосты,
теснящие перспективу. Взирающий с высоты
мне повторяет эхом, гулких шагов, что ты
не крикнешь толпе торговцев у храмовых стен: "Скоты!"


Век на исходе, вряд ли грядущие времена
способны стереть из памяти славные имена,
даже того, кто смело ушел всех пославши "на...".
В воздухе пахнет гарью. Желтым пятном Луна
дырявит холстину неба. Сиреневые тона


царствуют в переулках. Город совсем не так
выглядит, как при свете. Городу нужен мрак,
чтобы скрывать на время архитектурный брак.
Хочется переодеться: джинсы сменить на фрак,
но к черту снобизм, эстетство везде откровенный fuck.


Все мы проходим мимо, не постигая суть
кладбищ, церквей, гостиниц. Стоит передохнуть
на белой скамейке в парке, глотая глазами ртуть
горящих реклам проспекта, хотя может быть ни чуть
я не устал, но дальше ... дальше неясен путь.




Боровиков Пётр Владимирович, 2006

Сертификат Поэзия.ру: серия 913 № 44448 от 02.05.2006

0 | 5 | 2926 | 29.03.2024. 00:07:45

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []


Пётр,

технически великолепно, поэтически оригинально. В некотором роде "поток сознания", что-то приходящее на ум, цепяющиеся друг за друга мысли, действительно философия, действительно без определённой идеи, просто восприятие мира, как он есть, многогранный, изменчивый, часто непонятный.

Ваш,

Александр

Вот это рифмовка, вот это я понимаю!!!
И вообще, очень интересно...
Пётр, я Вам написала отзыв на Вашу "Элегию", а Вы не ответили.
Не заметили или что-то другое?

С теплом,

Петр Владимирович! Прочитал с большим интересом. Впечатляет. Удачи Вам. Геннадий

Петр, спасибо. Прочла дважды, чтобы проверить впечатление. Замечательно! Люда