В зеркале вод опрокинутый храм

В ЗЕРКАЛЕ ВОД ОПРОКИНУТЫЙ ХРАМ
(бимагистральный венок сонетов с акростихами)


Венок  из книги "Гирлянда", не
входящий в "Корону".

Посвящается Владимиру Петровичу Тюкину



Акростихи

Скоморох в суете
едких шуток и игр,
развлекая народ,
добряков и девиц,

цедит мёд-белену,
ударяется в трёп.
Пустозвон и вино
ободрят не на век.

Кубки чар я давно
опростал — и зазря.
Яд — вино да дурман —

не подпорки душе.
Если надо на свет,
тот сияет с небес.



1

Соловьи засвистали в сирени.
К водоёму прильнула лоза.
Облитая смолой стрекоза
мельтешит по проветренной сцене.

Оступаюсь на скользкой ступени.
Разбежались и слепнут глаза.
Опрокинулись в глубь образа.
Херувимы купаются в пене.

Вознесённым над поймою храмом,
самым скромным и праведным самым,
убаюкан густой очерет.

Ерик - будто зеркальная рама.
Тихий храм загляделся в портрет
еле-еле зарделся рассвет.


2

Еле-еле зарделся рассвет,
добровольные данники  моде,
культиваторы ближних угодий,
избегая пиров и бесед, -

хочешь, нет ли, а выбора нет -
шевелятся в саду-огороде.
Угождают капризной природе,
трепеща от погодных примет.

Отдыхают в дощатой лачуге,
коротают часы на досуге,
и отрада течёт не с дискет.

Импульс радости: слышу, пичуги,
голосистее рок-эстафет,
разыграли забавный дуэт.


3

Разыграли забавный дуэт
аллилуйщики скромного быта.
Забияки забили петитом
вороха несогласных газет.

Легковесность отчётов и смет -
ежедневный намёк на укрытый
кое-как под дырявой защитой
абсолютно бесстыжий секрет.

Ясновидцам не нужен патент.
Налицо не один прецедент
аферизма вождей и правлений.

Раз! И дунет в удобный момент
одуряющий шквал дребедени
для хозяек убогих владений.


4

Для хозяек убогих владений
обозначены доли-паи.
Ближе к транспорту, как лишаи,
расплодились толкучки офеней.

Языкастые трутся к антенне.
Крутолобые рвутся бои.
Оптовик предлагает чаи.
Ветеран изнывает без денег.

Исполинский шумливый кабак.
Дармоед поперхнулся от благ.
Европейские трубы в Тюмени.

В Петербурге заморский бивак.
Интенсивная смена явлений —
циклорама из света и тени.


5

Циклорама из света и тени —
ералаш. Не страна - костерки.
Декоратор наносит мазки,
изощряет дизайнерский гений.

Терапевт доведён до мигрени
мелким весом бюджетной строки,
ёжась, тужась, тараща белки
демонстрирует тяжесть сомнений.

Бессистемность - не легче недуга.
Ежечасный порыв и натуга,
лишь не ясно, где польза, где вред.

Ерепенясь, бранится округа,
но в надежде на свой же хребет,
упреждает рассветный привет.


6

Упреждает рассветный привет
деловое пчелиное бденье.
Ароматы сплошного цветенья
разошлись по касаниям сред.

Я ж гадаю - терзаю букет -
есть ли прок уповать на сближенье
тряских скачек мирского броженья
с оптимизмом былых оперетт.

Янтари куполов над трущобой,
водоём с камышовой чащобой
тароватый на песни боскет

разрежают сгущения злобы.
Ёмкость нынешних взмученных лет
принимает живительный цвет.


7

Принимает живительный цвет
улестившая душу химера.
Соблазнтельной силой примера
торжествует библейский сюжет.

Ободряющий мир Ганимед
закрепляет влияние веры,
вновь и вновь наполняя фужеры,
отвлекает от боли и бед.

Невозможность прожить без мечты
истомляет молчащие рты,
воплощается в ропщи и пени,

и решимость, дойдя до черты,
не приемля скептических мнений,
ослепляет снопами искрений.


8

Ослепляет снопами искрений
благодать богословских наук:
объяснение вечных докук,
доверительный тон поучений,

речь, взращённая на Демосфене,
ясновиденье вдаль и вокруг,
трепетанье возвышенных фуг,
назидательность дивных видений.

Если б святость божественных истин
не трепали раскольник и мистик,
анфилады конфессий кроя!

Вакханалия лжи и корысти.
Ерундовых затей толчея.
Кутерьма мотыльков ручья.


9

Кутерьма мотыльков у ручья,
удальство в обоюдных охотах,
безбоязненность в брачных полётах,
короедство под крышей корья.

Инстинктивная жизнь муравья
чем-то схожа и с нашей заботой
атаковывать божьи щедроты,
ради крова еды и питья.

Ярь-медянка промышленной вьюги -
дали волю - крадёт у пичуги
ароматы лугов и жнивья.

Вездесущая живность в испуге.
Не ликует и радость моя —
ожерелье из роз у жилья.


10

Ожерелье из роз у жилья
пламенеет тонами раскраски,
разгорается в солнечной ласке,
ощетиня шипы-острия.

Сбережённые богом края
то и дело уродуют встряски.
Агрессивны и прут без опаски
лупоглазые толпы ворья.

Изумлённое зеркало вод
заглотнуло меня, небосвод,
аркатуру, кресты, камилавки.

Золотое дрожит и плывёт.
Рукоплещет рачку и пиявке
ясноокое детство на травке.


11

Ясноокое детство на травке
далеко от раздумий о том,
виноват ли родной водоём
искривив крестоносные главки.

Не украл ли духовной затравки,
опрокинув, как склянки, вверх дном?
Да и храм-то, крещённый огнём,
аккуратно ли чищен от ржавки?

Долговечное — в чистом и честном.
Устоявшую, выкрошась, треснув,
ремонтируем уйму старья.

Мимолётом там ищет насесты
анархичный шалман воронья,
норовистых затей не тая.


12

Норовистых затей не тая,
ездоки на коньках-фаворитах
порезвятся, а после сердито
очищают портки от репья.

Для удачливых — призом - бадья,
полный сбор платежа и кредита.
Опростают кормушки-корыта —
разворотом пойдёт колея.

Капитаны, заплывшие в шторм,
игнорируют строгости норм.
Дирижёры предвыборной давки

ублажают посулом реформ.
Шебарша сообразно забавке,
егозят расписные козявки.


13

Егозят расписные козявки,
созерцают заезд и забег.
Ликованьем венчается век.
Изукрашены банки и лавки.

Неестественно резвые мавки
аплодируют, глядя на трек,
демонстрациям прыти калек,
оборотам плута и мерзавки.

Несмотря на корыстный базар,
альтруистский — неходкий — товар
славословили Швейцер да Хавкин.

Вот и варево: встрёпанный шар
ест кошмарные блюда — по Кафке,
трепыхаются ржанки и славки.


14

Трепыхаются ржанки и славки.
Отчего бы и мне не порхать?
Травостои зовут в благодать
синих глазок и жёлтой купавки.

Изолировать, вырыв канавки,
ядовито-кусачую рать.
Ежевичным щитом запирать
терренкуры от моськи и шавки.

Стометровый загон красоты
наводняют стихи и цветы.
Евхаристию благостных бдений

будоражат лишь птичьи хиты,
еретический хмель песнопений.
Соловьи засвистели в сирени.


15

Соловьи засвистали в сирени
еле-еле зарделся рассвет,
разыграли забавный дуэт
для хозяек убогих владений.

Циклорама из света и тени,
упреждает рассветный привет,
принимает живительный цвет,
ослепляет снопами искрений.

Кутерьма мотыльков у ручья.
Ожерелье из роз у жилья.
Ясноокое детство на травке.

Норовистых статей не тая,
егозят расписные козявки,
трепыхаются ржанки и славки.

Владимир Корман, 2005

Сертификат Поэзия.ру: серия 921 № 39583 от 23.11.2005

0 | 3 | 3657 | 25.11.2024. 14:33:14

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []