ТЮРЕМНАЯ ПРОЗА

1

* * *

Всё дальше, дальше, дальше от любимой…
Ну, вот и начинается мой срок.
Пути этапа неисповедимы,
а путь домой немыслимо далёк.

В “столыпине” балдёж, как на “блатхате”,
одеколон в продаже у солдат…
Гуляй, братва, покуда “бабок” хватит!
Гуляют… пьют… кайфуют… чифирят…

И некуда упрятать безысходность –
“Тройной” одеколон душе не в счёт –
вот разве что в побег рвануть – но поздно.
Вот разве что подохнуть…
Что ещё?


2

* * *

Этап пропущен через баню…
Что ж отдохнём на пересылке.
Я здесь не инопланетянин,
я здесь давно в своей тарелке.

Уж здесь-то я в своей стихии,
я не боюсь за свой мешок.
И все вокруг меня такие,
как я, и это хорошо.

Ганс шепчет что-то педерасту,
Сопля готовит “чифирбак”…
Я не тоскую понапрасну,
мне всё давным-давно ничтяк.

И я не думаю о воле –
зачем такие думы здесь?
И я не думаю о боли –
я просто эта боль и есть.

3

* * *

Дуди в дуду, свисти в свистульку,
Судьба, поехали в Краслаг.
Объехать городок Козульку
не сможем мы с тобой никак.

В иную жизнь вцепиться нечем,
да ко всему и эти сны:
мне снятся розовые свечи
с плеча разделанной сосны.

Вот край Советского Союза,
трудись тут хоть 15 лет –
а что зимою нету гнуса,
зато морозов летом нет.

А утром из барака выйдешь,
пос… смотришь тут же, на снегу…
– Эй! – попкарю на вышку крикнешь,
но тот по-русски ни гу-гу.

4

* * *

В России всего очень много,
и нашего брата не счесть.
Подсчитано, может, у Бога,
да в МУРе цифирь эта есть.
У Бога такая работа
и служба такая у “них”–
а я уже сбился со счёта
грехов и ошибок своих…
Я с МУРом способен на шутки,
но их не поймут в небесах…
Задумаюсь ночью – и жутко,
что Бог отложил на весах?

5

* * *

Г. Максютову.

Бредём по колее разбитой…
О Боже! скоро ли отбой?
Конвойные собаки сыты,
их кормят мясом на убой.
Чего ж они так нудно лают?
А я голодный, как шакал.
Но вот стихи – я точно знаю –
набив желудок, не писал…


Зачем в стихах-то про кусок?
Зачем в стихах про псов рычащих?
Но жрать-то хочется, браток,
всё больше, всё сильней, всё чаще…

6

ВОР

………………………..Гене Фёдорову (Чомбе)

Ты не вейся чёрный ворон,
в колеях растёт трава.
И останется он вором,
да не станет воровать.

Не услышит мир укора,
не поймёт его позор…
Но ведь помнит кодекс вора
амнистированный вор.

Он лишь раз зайдёт в “контору”,
без конвоя, среди дня:
“Ссучил ты, начальник, вора,
офоршмачил, гад, меня…”

Так не вейся чёрный ворон,
всё теперь наоборот:
и останется он вором,
да не в лагере умрёт.

Вора совесть беспокоит:
“Лучше б срок я отбывал!..”
Ну, за что ему такое –
он же честно воровал.

7

* * *

На пределе немыслимой стужи,
в беспросветной вопящей тиши
выбираются мёртвые души
в мир из чрева безбожной души.
Разливаются мёртвые воды,
разрывается лоно ума,
выползают из тьмы на свободу
те, кого породила тюрьма.
Выползают и с воплем: ”Доколе!..” –
не внимают суду моему…
Это я выпускаю на волю
обречённых на вечную тьму.
Порождает зверей и чудовищ
сон не разума – память души.
Окунаю перо в море крови,
бес в затылок мне дышит: ”Пиши…”
Выползают на свет Божий звери.
Но не Бог, это я срифмовал
убеждённую злобность безверья
и безжалостной смерти оскал.

8

* * *

Бессмертная душа… Особые приметы:
со всех сторон на ней клеймо стоит: тюрьма…
Как хорошо, что я могу быть не поэтом
и в горе от ума, и в счастье без ума.
Как хорошо, что я неведомые слёзы
могу стереть с души невидимым смешком.
Бессмертная душа, дитя тюремной прозы,
уходит на этап почти с пустым мешком.
В нём вечный чифирбак, махорка, полотенце,
да ложка, а на дне – заветная тетрадь,
в которой по ночам малюет экзистенци-
алистское перо, о чём не рассказать
при свете дня, когда иных существований
иные ”я” извне врываются в меня…
Бессмертная душа полна чужих страданий,
но нету в ней чужих ни мрака, ни огня.
О, Боже, тьма и свет во мне и я же – между.
Всё выбрано давно. Душе не нужен щит.
Бессмертная душа одну хранит надежду,
что этот путь сама, коль надо, завершит.

9

* * *

……………………….Здравствуй, дедушка Мороз…
………………. (наш “кум” носил фамилию Морозов и мы
………………..его меж собой называли дедом Морозом)

– Куманёк ты, куманёк, сапоги из хрома,
Отпусти ты на денёк до родного дома.

– Я собак лучше спущу, пущай они гуляют,
а сбежишь, подлый зык, с вышек расстреляют.

– Куманёк ты, куманёк, батя мой не дышит…
Хочешь, застрели меня, а “контора спишет”.

– Всё ловчишь, всё юлишь, хрен тебе пролезет.
Сдохнешь сам, мерзавец здесь, в камне да в железе.

– Ох ты, бедный куманёк, злая твоя доля…
Я лишь телом здесь “сижу”, а душа на воле.
А душе неведом срок… ведомы утраты…
Куманёк ты, куманёк, борода из ваты…

10

* * *

Я помню тех, кого никто не помнит,
поскольку те, кто знали их, ушли
туда, где вечный полдень или полночь
хранят покой неведомой земли.

Бог присудил мне так. Я задержался.
Ни в этом не виновен и ни в том,
Что, может, для того я и остался 
Тех вспоминать, кого уже никто…

Да будет и со мной по Божьей воле.
Останется один когда-нибудь,
кто будет вспоминать меня  не боле 
и, может быть, не лучшее отнюдь…

11

О МУЗЕ

Я как будто прикован к бумаге и ручке,
может быть, потому не взлететь в высоту…
 Да сними же ты, сука, 
кричу ей, 
наручники!..
но она уже спит на бессменном посту.

12

* * *

Три дня пройдут одним моментом,
как восемнадцать лет судьбы…
Спецчасть готовит документы,
а я… готов ли я? увы!
Растягиваю время в страхе,
как будто мне вот-вот сложить
лихую голову на плахе,
приговорённую не жить.


13
* * *

Может быть, я себя пересилю,
если точку опоры найду.
Как возили меня по России,
так теперь без конвоя пойду.
Обречённый на вечное горе
и на чувство врождённой вины,
я дойду до студёного моря,
до окраины края страны.

 Территория кончилась. Стойте! –
рявкнут в спину и клацнет затвор…
 Вашу родину-мать!.. успокойтесь,
не полезу я через забор.
Не полезу и в воду не кинусь,
не заплачу и не отрекусь…
Не толкайте прикладами в спину,
даже здесь не кончается Русь.
Ограничили родину ложью.
Не толкайте! Я правду найду…

Ну и что же, что по бездорожью,
но зато без конвоя пойду.

1969  1988

Барановский Леонид, 2005

Сертификат Поэзия.ру: серия 808 № 32018 от 18.02.2005

0 | 6 | 5758 | 20.04.2024. 15:04:11

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []