Этой ночью глухой, безголосой,
сквозь пролом в обветшавшей ограде
я увел синеглазую осень
из чужого, счастливого сада.

В небо тонкие ветви отбросив,
шелестели деревья в досаде -
он увел синеглазую осень
из чужого, из нашего сада.

Под ногами, ворочаясь в росах,
трепетали душица и мята -
он увел, он украл эту осень
из чужого, из нашего сада.

И, качаясь кричащим вопросом,
лунный серп посреди звездопада
повторял -
ну зачем тебе осень
из чужого, счастливого сада?

А она, молода и беспечна,
и еще не похожа на осень,
шла бесстрашно, набросив на плечи
тонкий плащик свой светловолосый.

И шептала чуть-чуть виновато
у щеки моей бледной и стылой -
ты не спорь с ними, милый,
не надо.
Ты веди, ты веди меня, милый...

И тогда удивленно и разом
смолкли шелест и ропот над нами.
Лишь каблук мой постукивал рядом
с золотыми ее каблучками.

Да в ночной, настороженный воздух
там, за старой и ветхой оградой,
гулко падали спелые звезды
с горьких крон опустевшего сада.