луг, вороная лошадь
попоною наброшен
небесный отблеск синий    
на глянцевую спину
еще не выпал иней
туман лежит в низине
затапливает поле
а доживем до Йоля –
и вопреки рассудку
махнем по первопутку
в объятья детских снов и          
вослед приманке новой
пытаясь хоть на часик            
дороги скуку скрасить

а в январе очнемся
и все опять начнется –
лиловые полоски
теней равнины плоской
сольются в зимний вечер 
и, кубарем заверчен   
мир заспешит, закружит
среди спиралей вьюжных   
мешая в белой пене      
иных цветов вкрапленья –                   
жнивья, земли усталой    
и вороненой стали                        
декабрьского неба
взбивая свет со снегом

а степь, что ввысь раскрыта
про будущее жито
еще не грезит даже
и безмятежна пажить
          
и смерть, и воскрешенье
и снов коловращенье
и смену дня и ночи
претерпевая молча

мир крутится, чтоб выжить
и, черным солнцем движим
летит кубарь из глины
средь звезд дорогой длинной