
Восьмая луна,
эта осень у скал-парусов,
Здесь в запредельности
странствовать вечно готов.
В путь отправлялся
с думой о новых друзьях,
Только, любуясь
горами, остался в горах.
Строки записывал
на монастырской стене,
В башнях дорожных
стихи распевал в тишине.
Вместе с луной
выпивали кувшинчик, другой,
И с небесами
делился досужей тоской.
Пробовал воду
в долинах и возле вершин,
Чарки подсчитывал
с помощью веток, травин.
В пору цветенья
бродил по открытым садам,
В пору прилива
вверял свою лодку волнам.
Люди отвергли,
мол, непримирим и упрям,
Только отринул я
лесть и угодливость сам...
Если не веришь ты
этому сердцу вполне,
Можешь спросить
у чаек речных обо мне.
陆游 《出游》
八月石帆秋,聊为汗漫游。
本因寻友去,却为看山留。
小草题僧壁,长吟上驿楼。
月能从剧饮,天可寄闲愁。
高下评泉品,纵横记酒筹。
花开遇门入,水长信船流。
肮脏人虽弃,脂韦我自羞。
此心君不信,试往问沙鸥。
Владимир, моя всегдашняя Вам признательность за чуткое видение человеческого характера и природы!
к слову, бирки (длинные дощечки) для застольных игр (на бирках записывались литературные цитаты, которые нужно было угадывать), или для подсчета выпитого вина -- упоминаются у Бо Цзюйи:
Во время цветения цветов вместе выпили,
разогнали весеннюю тоску,
Алёна, замечательные скалы-паруса, и совершенно живые травины... И всё стихотворение исполнено высокого упрямого духа Лу Ю, странника и восходителя до последних своих дней...