Объяты траурным нуаром

Большой проспект, церковный сад,

И эркеры над тротуаром

От бельэтажей до мансард —

В самосознании брутальны,

В гробоподобии тесны —

Хранят убийственные тайны

И благовещенские сны.

Уходят в парк трамваи-«эрки»,

Пантографами дребезжа.

Дождь тянет спрятаться под эркер 

Полуторного этажа.

Окстившись бликом зажигалки,

Как отрешенные, дымим.

И пялятся бесстыже галки

С крестов на грешный твой деним.

Чем старше двор — колодец глуше,

В летах трёхстах-четырёхстах

У стен растут глаза и уши,

И рты — на кодовых замках.

И отзывается в простенке

Их стариковский пересуд:

«Когда-нибудь вниз по Смоленке

И вас, красивых, пронесут!»

Тогда под пенье а капелла

Заполыхают снеговó

Церковный сад, аптека Пеля,

Седьмая линия В.О.