
Когда в театре жизни так прижмёт,
Что голову теряешь совершенно,
Выходит малодушие вперёд
На залитую светом авансцену
И начинает веский монолог,
В котором направляет понемногу
К решению, какую из дорог
Принять за наилучшую дорогу.
И мысли растекаются как ртуть,
И пульс в висках сигналит учащённо,
Что хорошо бы выбрать этот путь,
Намереньями добрыми мощёный.
Когда же пьеса сыграна сполна
И час придёт кулисам и гримёрным,
Глухой непоправимости стена
Всю сцену заволакивает чёрным.
Спасибо, Надежда! Хорошо, что Ваша бабушка не пошла по пути малодушия, не возложив на свои плечи страшного груза. Вы правы, жизнь каких только выборов не ставит... И многое поправимо, кроме смерти: All but Death, can be Adjusted (Emily Dickinson). Тютчевские сроки душеспасительны, но и они говорят о минутности пекращения гнета страшного груза. А мне часто приходит мысль о том как смерть тех, кого любишь, в особенности ее обстоятельства, обладает способностью зачеркивать радость их былого существования. Когда смотришь в отрадное прошлое, но знаешь, чем оно окончилось - когда не хватило решительности, проницательности, предусмотрительности, самоотверженности.
С праздником Вас, Надежда, взаимно.
Спасибо, Ирина. Человек совестливый, с не зачерствевшей душой всегда будет мучиться тем, что не всё сделал для своих любимых, что по прошествии времени он поступил бы иначе, сделал больше, сказал бы больше слов о своей любви, но в прошлое не дано вернуться. Оно с нами такое, какое сложилось. И отрадные события прошлого, счастливые моменты никуда не уходят, они остаются с нами и они вместе с нашими переживаниями позволяют нам быть лучше, сильнее, мудрее. Я так думаю.
Нам все мерзит — и жизнь, как камней груда,
Лежит на нас, — вдруг, знает Бог откуда,
Нам на душу отрадное дохнет —
Минувшим нас обвеет и обнимет
И страшный груз минутно приподнимет...