Наш фонарный столб 

по весне так запал на Луну,

неприлично подмигивал ей в вышину,

излучая ночные флюиды на 70 ватт.

Но Луна лишь щурилась: 

он  же — тощ, непутёв, тускловат.

А сама-то-сама соблазняла красавца Персейя,

зазывала крутиться того в облаках, будто на каруселях.

Что ж, Луна так сочна!  

Он готов был к дежурной победе.

Только если  об этом  никто не сболтнет дорогой  Андромеде,

от которой   похаживал  к Малой

( не путать — с Большой) Медведице.

Ну, понятно, ведь та — молода

и в постели не ленится.

Если по правде, он и с другими встречался.  Приватно.

Но — а так-то — Персей Андромеду свою обожал.

Не поймите превратно...

А наш столб оказался  раним — встал на цыпочки  да повесился.

Но его из петли извлекла приставная лестница,

и давай ему — рот в рот — делать искусственное дыхание,

упредившее его трагическое потухание.

И чтобы поскорей позабыть злоключения эти, 

всё устроила так…и у них появились дети —

вроде, спонтанно,  и совсем не по пьянке.

Старший — Трап с подсветкой, 

а потом — Светлячок-стремянка.

А ещё  — низкорослые близнецы-ступеньки.

Э-хе-хе...в общем,  она столбу изменяла маленько.

И при этом врала, изворачивалась, несла околесицу.

Но тому — было до фонаря!

Так любил он свою приставучую лестницу.

Вот они до сих пор и плодятся. 

Всё мало им, мало!

От чужой урожайности только Луна взревновала.

А jalousie, поверьте, это такой раздражитель!

И она захандрила...Зачем ей  гулящий звездун-небожитель?

У столба же, поди, и головка  не такая уж тусклая.

Но вот что разглядел он в зазнобе своей?

Вся кривая и узкая! 

В общем,  

от этих страданий Луну и перекосило.

Застолбила бы столб фонарный — 

сейчас бы в себе носила

надолб,  брус,

танцевальный шест, 

либо какую стелу,

и  главой семейства всю жизнь так удобно вертела…

Снизойти, может быть, до  амуров столба-телеграфа?

Как она, был бы жёлт карапуз, 

силуэтом  —  похож на  жирафа...

Вот и, злясь на саму себя,  располнела,  а звёзды теперь 

к ней — на «Вы» и по отчеству.

Так и состарилась бы  в одиночестве.

Но привалило-же 

женское счастье — 

прижила... такой ясный  месяц...

Кто отец — не известно,

но сынок жутко похож на Месси.

Лионеля. 

Ему бы ещё —

футболку в полоску и бутсы...

Виновата  — весна!

Захмелила всех так, что можно свихнуться,

пока кто-то на землю с небес нежность льёт из большого ковша…

не в капусте ж, ей-богу, искать для себе малыша.