
Когда за ложью гладь вокруг да тишь,
Когда в округе балом правит быдло,
Ползёт на волю, как из норки мышь,
Мальчиш Плохиш, замызганный повидлом.
В толпе такого сразу не узнать –
Бесформенный, как рыхлый хлебный мякиш.
Таков готов продать родную мать,
Коль сговоришься и с лихвой заплатишь.
Словам не внемлет плохишова рать –
Горда собой и, как всегда, на марше.
Плохиш средь нас, и будет процветать,
Пока его за горло не ухватишь,
Пока на глотке не зажмёшь кулак,
Плохиш не упокоится никак!
Добро должно быть с кулаками? А как на счёт второй щеки?
Пластинка ханжества крутится
вокруг да ещё и около...
Читаю я благоглупости
под Вашими честными стрОками.
Порознь, а то и вместе
хлопочут себе беспокоясь.
Пошлое благочестье -
удар со спины в совесть!
Пропишут грошОвые истины
то глупо, а то - хитрО ещё...
Держитесь, Володя, мы выстоим
вместе с Аркадий Петровичем!
Не то что б его порочат, но
чего-то так бьёт по нервам,
как та пулемётная очередь
под Каневом в сорок первом.
P.S. Единственно, мне кажется, что концовка
(последние две строки) слишком прямолинейна и упрощает.
Хотелось бы чего-то на уровне начала.
С уважением А.Ш.
Оно, конечно, так. Но заслуживает ли это "оно" стиха, причем еще и в твердых формах?