Иван Чудасов. Монорим

Монорим – стихотворение, в котором все строки рифмуются на одну рифму. Самым известным примером, печатаемым фрагментарно во всех литературоведческих справочниках, является шуточное стихотворение Алексея Николаевича Апухтина (1840–1893) «Когда будете, дети, студентами…» (1860-е годы). Приведём его полный текст.

Когда будете, дети, студентами,
Не ломайте голов над моментами,
Над Гамлетами, Лирами, Кентами,
Над царями и над президентами,
Над морями и над континентами,
Не якшайтеся там с оппонентами,
Поступайте хитро с конкурентами.
А как кончите курс с эминентами
И на службу пойдёте с патентами –
Не глядите на службе доцентами
И не брезгайте, дети, презентами!
Окружайте себя контрагентами,
Говорите всегда комплиментами,
У начальников будьте клиентами,
Утешайте их жён инструментами,
Угощайте старух пеперментами –
Воздадут вам за это с процентами:
Обошьют вам мундир позументами,
Грудь украсят звездами и лентами!..
А когда доктора с орнаментами
Назовут вас, увы, пациентами
И уморят вас медикаментами...
Отпоет архирей вас с регентами,
Хоронить понесут с ассистентами,
Обеспечат детей ваших рентами
(Чтоб им в опере быть абонентами)
И прикроют ваш прах монументами.

Стихотворение представляет собой обработку студенческой песни, известной в Московском университете в 1840-50?гг. «Эминенты» – похвалы за выдающиеся успехи; «патенты» – лицензии; «презенты» – подарки-взятки; «пеперменты» – мятные лепёшки.

Повторяемость одной и той же рифмы символизирует здесь, как нам кажется, однообразие жизненных путей современного поэту поколения. Поэтому и стало возможным написание своего рода рецепта для всех, сдобренного горьким юмором.

Считается, что первый монорим в русской поэзии был написан Александром Петровичем Сумароковым (1717–1777): «Двадцать две рифмы» (1774). Строго говоря, в том стихотворении монорим представлен не в чистом виде, а в качестве сквозной рифмы (взгляду – досаду – вертограду – младу и т.д.). Такая рифма напоминает сквозную рифму, широко представленную в восточной поэзии. Так, в персидской поэзии при написании лирического стихотворения под названием «газель» или философско-исторического – «касыда» рифмуются два полустишия первого бейта (двустишия), и затем та же рифма сохраняется во всех вторых полустишиях каждого последующего бейта по типу «aa, ba, ca, da» и т. д. Можно сказать, что и рубаи – своего рода монорим-четверостишие, но с холостой третьей строкой.

Разные поэты обращаются к монориму как способу передачи неотвязной и настойчивой мысли. Особенно нам нравится стихотворение Николая Николаевича Асеева (1889–1963) «Оставаться самим собой»:

Был ведь свод небес голубой?
Бил ведь в скалы морской прибой?..
Будь доволен своей судьбой –
оставайся самим собой.

Помнишь, вился дым над трубой?
Воркотню голубей над избой?
Подоконник с витой резьбой?..
Будь доволен своей судьбой.

Лес был весь от солнца рябой,
шли ребята веселой гурьбой –
лезть на сучья, на птичий разбой,
пересвистываясь меж собой.

Ведал вкус не дурой губой,
не дул в ус пред дурой-судьбой,
не сходился с дружбой любой –
оставался самим собой.

Мята, кашка и зверобой
пахли сладко перед косьбой,
гром гремел нестрашной пальбой,
словно сказочный Громобой.

Не хвались удач похвальбой,
не кичись по жизни гульбой,
не тревожь никого мольбой -
оставайся самим собой.

Если сердце бьет вперебой,
если боль вздымает дыбой, –
не меняйся ни с кем судьбой –
оставайся самим собой!

Любопытно, что и знаменитое стихотворение Андрея Андреевича Вознесенского (1933–2010) «Гойя» (1959), нестандартно отразившее трагедию Великой Отечественной войны, тоже является моноримом с учётом экспериментов поэта в области рифмы:

Я – Гойя!
Глазницы воронок мне выклевал ворон,
слетая на поле нагое.

Я – Горе.

Я – голос

Войны, городов головни
на снегу сорок первого года.

Я – Голод.

Я – горло

Повешенной бабы, чьё тело, как колокол,
било над площадью голой...

Я – Гойя!

О, грозди
Возмездья! Взвил залпом на Запад –
я пепел незваного гостя!
И в мемориальное небо вбил крепкие звёзды –
Как гвозди.

Я – Гойя.

Монорим часто используют в качестве игрового задания на разных школьных литературных студиях или на поэтических сайтах. Написание таких стихотворений, на наш взгляд, помогает не только оттачивать технику, но и подбирать рифму не механически, а по смыслу, выбирая из большого многообразия. Можно давать не только одно рифмующееся слово, но и первую строку, задавая и ритм, и тему произведения. Удачными нам кажутся такие примеры, как: «Люблю я рано на заре», «Когда мне было 20 лет (или «Когда мне будет 20 лет» соответственно) и т.п. (см.: http://www.yrg.kuzbass.net/forums/lofiversion/index.php/t150.html).
Милый пример монорима дали Катя Судакова, Ира Малкова, Вадик Васильев (http://kulichki.com/ogloblja/klp2/klp_monorim.html):

Когда мне было десять лет,
Была я тощей, как скелет,
Тому причиной был балет,
Который свёл меня на нет.
Что делать, я дала обет:
Не есть ни хлеба, ни котлет,
Не кушать щи и винегрет,
Не трогать кашу и омлет,
И даже яблочный рулет
Мне, бедной, тоже был во вред.
Я стала тонкой, словно плед,
Вуалей легче и газет,
Я танцевала менуэт,
Почти не оставляя след.
Меня не отражал паркет,
Смотрели сквозь меня на свет.
Кончалась жизнь моя. Ну, нет!
Уж лучше яд и пистолет!
Решив почуять жизни цвет,
Я свой нарушила обет,
Навек оставила балет,
И ем теперь, как людоед,
Как кашалот, как муравьед,
Как бык, как тяжелоатлет...
Я вновь люблю весь белый свет
И вам открою свой секрет:
Хоть у меня таланта нет,
Уже полгода я – поэт.

Овладев рифмой, затем моноримы можно украшать акростихом, который прочитывается по первым буквам начала строк, как это сделал автор, скрывшийся под псевдонимом Барон Пампа

(http://artmosfera.sachkodrom.ru/turnir/turnir1/Monorim_all.htm):

Герольд созвал нас на турнир.
Едва ли удивится мир
Роскошным звонам наших лир;
Овидий, впрочем, и Шекспир,
ЛиБо, а также Кантемир,
Давно уставший от сатир,
У нас держали бы ранжир.

Мы, право же, не из задир,
А просто – нравится рапир
Скрещение и рифм эфир,
Любезных слов в стихах пунктир.
Однако, знаешь, командир,
Вообще – пора бы и в трактир.
Ура Герольду! Все – на пир!

И в заключение – пример монорима из творчества автора статьи.

«ЛАМЦАДРИЦА-ЦА»

Не дошли до кольца и венца,
Но я буду любить до конца
(От винца? от борца? от свинца?).

Я ни царь, ни подвид подлеца,
Ни мерцанье светил, ни пыльца –
Я по центру один, без лица.

Для глупца или для мудреца
Я не пара, ты не отрицай,
Не туши прорицаньем сердца.

Не познав ещё титул отца,
Я один. Не ропщу на Творца:
Он-то вспомнит стихи мертвеца.
13.07.2006.

ЛЮБОВЬ
Любовь к Тебе становится Люболью,
Любоем, где оружие любое
Считается опасным для обоих.

Была б Она надёжнейшим Люботом,
В котором, как моря, пройти заботы,
Стучащие в Люборт неоднобоко.

Хотя пускай останется Любовью
Любовь к Тебе, Любогом в изголовье
Пускай стоит и охраняет нас!

Беременная текстом пустота
Скучающего по перу листа
Мне открывает дивные места,
Зовёт меня туда, где высота
Полёта мысли, как слеза, чиста,
Где безраздельно правит красота,
Не скованная рамками холста.
Берусь писать – и тут же пустота
Уже не та, отнюдь не та, совсем не та.
17.09.2003

                                                   Иван Чудасов

                                                   https://art-storona.ru/monorim/ Белый квадрат