Хочу застать тебя врасплох,
На цыпочках. Глаза - руками,
И сердце в пятки - бух! как камень,
И верх и вниз, и скок, скок, скок .
Твои ладони на моих.
И оглушительно молчание,
Не рассмеяться бы случайно,
И дрожи бы не выдал псих.
Или не так. Нет, нет, не так,
Обрушиться дождём зимою,
Всё теплое и всё земное -
Тебе.
Как водка натощак,
несносно головокружение,
смешались воздух и огонь,
перезагрузка, погружение
до полной выгрузки обойм.
Убить и воскресить друг друга,
в друг друге искупить себя,
и чтобы музыкой по кругу
на выдохе вдыхать тебя.
***
Не жди меня. Уходят корабли
последние. Всё. Отпустила пристань.
Отвязаны верёвки от земли.
Подняли трап и растворились лица,
сумевших от самих себя сбежать,
отдать волне "прости" - "тебя прощаю",
Из белой пены по воде межа,
брызг перекрестье их благословляет.
Меня не взяли. Мне - не повезло.
Багаж мой одиноко притулился
там, в уголке. Разбитое окно....
А ты сегодня ночью мне приснился.
Я отдала свой дом и позвала врача,
разгрызла пересохшие таблетки.
Чуть- чуть пониже левого плеча
щемит и тянет, а внутри, как в клетке,
в отмеренном пространстве два на два,
коротким маятником раненого зверя,
стучит. Стучит и рвётся, как умеет,
живая, но не жившая душа.
***
Вот и всё.
Мне нечего сказать.
Твой ответ - пробелы и молчание.
Дни - чужие, ночи - одичалые.
В минус сорок даже снегопад
не рискует выползти из дома.
Кобели пометили луну.
Солнцу оперируют саркому.
Рты плюют тягучую слюну.
У лопат надорванные спины,
Волдыри набухли фонарей,
Ночи не хватает керосина.
Чешуёй сверкают карасей,
за капроном вымерзших колготок,
выпавшие искры чьих-то глаз.
Как не огранённый самородок,
выставила лампа напоказ
тонкое вольфрамовое сердце,
Или это - кровеносный круг...
Рвет огонь из внутренностей дверцы
самопальной печки. За испуг
саечку ехидно ставит ветер,
Режут подкидного дурака.
Свёкла в забродившем винегрете -
сморщенная у соска рука
левого выслушивает ритмы,
удержать пытается удар.
Алкоголь меняет алгорифмы,
Перегара жжёт репертуар.
***
Мне окно открывать ни к чему,
Перебила давно все окна.
И теперь сквозняками чиню
то, что в северных лужах намокло.
Я то думала - море. Ан нет -
это дождь закопался в ямки,
Незнакомый мне силуэт
оказался пустой приманкой.
Я ныряла - искала дно?
Нет же, нет .. Я тобой дышала ..
Глупо. Боже мой, как смешно..
Я опять в эту грязь упала.
Мне бы крикнуть, заплакать бы...
Можно шваркнуть об стену чашку...
А я снова заплатами
починяю себя вчерашнюю.
***
Я - дерево без веток и корней,
Мне не нужны земля, вода и воздух,
В однообразии безликих дней
осколками от взглядов стали звёзды,
занозами в отмершей ткани, и
нарыв луны пульсирует от боли,
в бинтах стерильных запакованы
бабьём не остановленные кони,
и в искривленьях дождевых зеркал
такие суетливые уродцы,
как будто кто-то взял да и украл
и солнце, и весь мир под этим солнцем.
***
Мне хочется с трамвайной остановки
пробраться на вокзал, билета не купив,
На электрических сверкающих обновках
поехать на какой-нибудь тупик
или в запас, залезть на третью полку,
и на затылке кисти зацепив,
лежать бездумно, как багаж, без толку,
под нос мурлыкать простенький мотив.
Не ждать, не жить и никому не верить,
Сверлить глазами грязный потолок,
Забыть про расстояния и время,
И про наличие наличных под залог.
Чтоб про меня забыли все на свете,
И ни следа, ни точки... ничего.
И контролер с вопросом : "Ваш билетик′
захлопнул рот и стёр свое @бло.
***
Выхожу за какой-нибудь мелочью.
Забываю зачем через пять минут.
Я за дверь - а мороз змеем в щелочку
и сидит. Ну и пусть. Значит - ждут
Подостывшие к вечеру трупики
под кровать мной запинанных снов,
где-то там между этими хлюпиками
запылилась-издохла любовь.
я её достаю куцым веником,
и как дохлую крысу - ногой.
я боюсь их до оп*здинения,
а она оказалась живой.
еле дышит, черна и уродлива,
выбит глаз, запеклась на губе
кровь? варенье из чёрной смородины?
юшка красная по бороде...
я перчатки надела из латекса,
морду - в сторону, мечусь - за хвост
двумя пальцами. Как же мне пакостно...
На кровати лютует мороз.
А любовь - мне в глаза очень жалостно...
(я глаза от нее отвожу),
заползла под кровать и там сжалась вся:
"не убий я тебе пригожусь"
***
Мне дверь пора захлопнуть за собой,
но нет ее, не вырваться из круга,
мне одиночество - надёжная подруга,
я так устала и хочу домой.
Забросить в топку прошлую себя,
смотреть на голубую панихиду,
ногтем прижать душевную хламиду
и никогда не вспоминать тебя.
Да, больно с корнем выдирать нутро,
без антидепрессантов и наркоза,
и понимать, что в заднице заноза -
есть я сама, ни кто-нибудь никто.
Ткань отомрёт, обдует шелуху,
распишется отчаянье рубцами,
глаза закрою, чикну ножницами,
уху сварганю, подкую блоху, -
И буду жить, не думать ни о чём,
и в соснах трёх позволю заблудиться
тому, что раньше где-то было птицей,
по ветру хвост и морду кирпичом.
А ночь нагрянет - упаду ничком,
лицом зароюсь в листьях прошлогодних,
мне будет сниться завтра и сегодня,
как дурочка дружила с дурачком.
2020 - 2021
Наташа Корн,
2024
Сертификат Поэзия.ру: серия
3778
№
182114
от
16.04.2024
4 |
5 |
266 |
21.11.2024. 18:52:16
Произведение оценили (+):
["Владимир Ступинский", "Ашот Наданян", "Кохан Мария", "Владимир Старшов"]
Произведение оценили (-):
[]
Тема: Re: Как дурочка дружила с дурачком Наташа Корн
Автор Владимир Старшов
Дата: 16-04-2024 | 10:46:09
Наталья, не знаю что Вы думаете об этих своих стихах, а я думаю, что это очень-очень круто. Бывает поэзия - винцо, а бывает на спирту. Так у Вас чистый медицинский спирт.
Медицинский, поскольку врачует всю эту роскошную по
изобразительным средствам самовивисекцию. Только не говорите, что Вы тут ни при чём, лирические героини могут обидеться. На кой нам мучительство? Да так как-то устроено существо честного стиха, часто не очень радостного. И, тем не менее, это не тупиковый путь, а,
может, главный, и солнечные поляны бывают. Короче, спасибо, Наталья, за непридуманные, по сердцевине, стихи.