Я пошел и Мысль заложил в ломбард,
И взамен покой получил.
Разгоралась печь - был холодный март.
И сверчок трещал что есть сил.

Я тогда себя не сушил тоской,
Я ведь был не так одинок:
У меня огонь, у меня покой,
У меня за стеной сверчок.

По ночам мне спать не давал вопрос,
Отчего так пуст этот март?
Наконец я вспомнил, что Мысль отнес
В захолустный темный ломбард.

Там на пыльных полках лежит она,
Вянут комнатные цветы.
И вокруг мышиная тишина
И молчание нищеты.

Отсыревший угол, темный такой,
В глубине, у потливых стен –
Здесь гнилым туманом стоял покой,
Тот, что я получил взамен.

Я купил дурманящее питье,
И в отчаянном сне узнал
Серебристый светоч, дитя мое,
В одряхлевших руках менял.

Среди ночи я прибежал в ломбард,
Но была недобрая ночь:
«Очень жаль, так жаль! Вы проспали март!
Мы ничем не можем помочь».

Я толкнул его и вошел в чулан.
Он был пуст. В заветном углу
Серебристо-сизый витал туман
И вода была на полу.

Обступил вещами меня ломбард.
Их тоска повисла на мне.
Он сказал: «Ну, что ж! Вы проспали март,
А в апреле мысли в цене!».

Из-за ширмы радужный попугай
Заорал: «Вы проспали март!».
Он сказал: «Ну что ж!  Вот нагрянет май-
Приносите счастье в ломбард».

А когда я уже уходил домой,
Он, вздохнув, добавил мне вслед:
«Глупый мальчик, зато у вас есть покой!
У меня и этого нет».

Все кипело – праздничная карусель
И листвы благодатный шелк.
В переулке мне глянул в лицо апрель-
Содрогнулся и отошел.

Я искал в вечерней толпе чело,
Приютившее мысль мою.
Целый день бродил я - не повезло
Мне в чужом весеннем краю.

Возвратившись, нашел я, что смерть легка,
Но что смерть спасет - не нашел.
Я залил огонь, раздавил сверчка
И упал на немытый пол.

Я три долгих дня воевал с тоской,
Вспоминая ночь и ломбард.
А потом ко мне снизошел покой.
И забыл я холодный март.