1

В обувной коробке, обтянутой старым чулком,

Спит мышонок, что я нашел на лугу,

Где он дрожал и трясся под палкой моей,

Пока я за хвост его не поймал и не принёс,

Баюкая в кулаке.

Маленький квакер, трепещущий всем существом,

Его смешные усы торчат как у мультяшки-мышонка,

Листики-лапки,

Словно у ящерицы,

Белесоватые, он расставляет их в попытках освободиться,

Извиваясь, как микроскопичный щенок.

 

Теперь он съел три кусочка разных сыров

И напился из крышки-поилки –

Столько, что лёг без сил в уголке,

Обернувшись хвостом, круглый живот,

Круглая голова; нетопыриные уши

Движутся, ловят малейшие звуки.

 

В самом ли деле больше он не дрожит,

Когда я к нему подхожу?

Как будто уже не дрожит.

2 

Но утром дом из коробки пуст на веранде.

Куда он отправился, мой полевой мышонок,

Мальчик мой с пальчик, мне нос утыкавший в ладонь?

Бежать под крылом ястреба,

Под взглядом огромной совы, наблюдающей с вяза,

Жизнь отдавая на милость сорокопута, змеи и кота.

 

Я думаю о птенце, упавшем в густую траву

О задыхающейся черепахе на пыльной щебёнке шоссе,

О паралитике в ванне, где всё прибывает вода, –

О созданьях безвинных, несчастных, покинутых.

 

 

 

***

 

 

Theodore Roethke

 

The Meadow Mouse

 

1

In a shoe box stuffed in an old nylon stocking

Sleeps the baby mouse I found in the meadow,

Where he trembled and shook beneath a stick

Till I caught him up by the tail and brought him in,

Cradled in my hand,

A little quaker, the whole body of him trembling,

His absurd whiskers sticking out like a cartoon-mouse,

His feet like small leaves,

Little lizard-feet,

Whitish and spread wide when he tried to struggle away,

Wriggling like a minuscule puppy.

 

Now he's eaten his three kinds of cheese and drunk from his

bottle-cap watering-trough--

So much he just lies in one corner,

His tail curled under him, his belly big

As his head; his bat-like ears

Twitching, tilting toward the least sound.

 

Do I imagine he no longer trembles

When I come close to him?

He seems no longer to tremble.

 

2

 

But this morning the shoe-box house on the back porch is empty.

Where has he gone, my meadow mouse,

My thumb of a child that nuzzled in my palm? --

To run under the hawk's wing,

Under the eye of the great owl watching from the elm-tree,

To live by courtesy of the shrike, the snake, the tom-cat.

 

I think of the nestling fallen into the deep grass,

The turtle gasping in the dusty rubble of the highway,

The paralytic stunned in the tub, and the water rising,--

All things innocent, hapless, forsaken.