«Некуда жить, вот и думаешь в голову»*…

Стыд не вмещается в  жмурика  голого, 

что здесь как спит.

В морге, брат, не моргают.

Бог все грешки за тебя искупает?

В среду  живой — вдруг  мертвяк в четверге.

Бирка на пальце на левой ноге  

с ФИО и номером, чтоб он не  значил.

Кто же на жизнь планы переиначил?

К биркам покойник, положим, привычным

был до того, как откинулся лично.

Собственный дух обалдевший  витает

под  потолком, где душевная стая 

тех, кто совпал окочуриться близко —

сизый алкаш, 

безотказная Лизка…

Взгляд сквозь нее пропустив,  трупорез

сделал на шее ажурный надрез,

как бы  жалея красивое тело,

что без поклонников осиротело.

С бирками все тут.  

Примерно такую,

детство  с улыбкой печальной смакуя,

вспомнишь без отчества — на чемодане:

«1-й отряд. Корабельщиков  Ваня»…

Шумный автобус. Поющие дети

об Ильича пионерам  завете.

Утро разбужено — он был горнистом.

После отбоя — как все — онанистом.

А у вожатой две груди, как дыни,

станет страдать по которым доныне,

будучи, с  нежной  душою, раним,

той, что, прощаясь, витает над ним.

*из  Андрея Платонова