Набросок романа
Саше Шведову, дружески.
Пятитрюмов возвращался из аэропорта в том неповторимо-благостном расположении духа, в котором обыкновенно пребывают почтенные отцы семейства, только что отправившие собственное семейство в отпуск, недели так на две, в полном составе, к чёртовой матери. Баклажановая Шевроле-Нива 2012 года выпуска, сбросившая, как бабу с возу, и самую бабу, и двух вымахавших не по годам остолопов, этаких Никешу и Владю, и их громоподобного вида чемодан, летела по кольцевой с блаженством спортивного Астон-Мартина. Пятитрюмов был счастлив, ибо никто не мешал ему размышлять. Планы на отпуск он стал вынашивать ещё загодя и вынашивал их уже без году неделю, а едва за спинами Пятитрюмовых захлопнулись стеклянные двери аэропорта, все планы решили народиться на свет одновременно, выталкивая друг друга из ясной пятитрюмовской головы: начать задуманную прошлым летом книгу, ободрать Шурика Белогорячева — соседа из четвёртой парадной — в интернетовский покер и наконец-то позвонить Леночке Ахиллесовой в Клин.
Вернувшись домой, наскоро разделавшись с приготовленным Пятитрюмовой ужином, хозяин положения без промедления приступил к реализации задуманных планов (естественно, с конца, то есть схватился за телефон).
Разговор с Клином не клеился. Общения, можно сказать, вообще не сложилось: Елена Аркадьевна была занята. Занята, как только и бывают заняты женщины. Оказалось, что уже не менее полугода Пятитрюмов был чужим на этом празднике жизни.
«Какой тут может быть покер? — думалось Пятитрюмову. — К чёрту покер!» Глубоко несчастным и брошенным на произвол судьбы всем человечеством почувствовал себя Пятитрюмов. В одночасье от него (точнее говоря, — без него — и мысль эта больно врезалась в сознание Пятитрюмова только теперь) улетела в отпуск, пусть и третья по счёту, жена, и послала куда подальше первая и единственная в его жизни любовница. Выпив ещё коньяку, неимоверным усилием воли бесконечно одинокий Пятитрюмов всё же заставил себя взяться за книгу.
Пятитрюмов не был писателем. Как, впрочем, и читателем — что случается в наши дни с людьми пятитрюмовского склада ума ещё реже — он тоже не был. Книгу он купил на Московском вокзале в прошлом году, чтобы занять себя чтением по пути в Липецк, но что-то тогда его отвлекло. Названия, не говоря уже об имени автора — кажется, иностранном — Пятитрюмов не вспомнил бы даже под страхом расстрела из крупнокалиберного пулемёта. Вынув книгу из кухонного серванта, усевшись обратно за стол, влив в рюмку остатки коньяку, Пятитрюмов уставился на обложку, сражённый молнией и громом одновременно. Из хорошо развитой грудной клетки готов был вырваться последний стон внезапно и в жутких муках умирающего человека. Коньяк не шёл, жить не хотелось. Впрочем, нужно отдать Пятитрюмову должное, сыграть в свои неполные сорок шесть в ящик, полагая форму его весьма неудобной даже для краткосрочного пребывания, он вовсе не собирался. Пятитрюмов отправился спать.
Оставленная Пятитрюмовым кухня являла собой этюд к картине Виктора Васнецова «После побоища Игоря Святославича с половцами». Поверх неубранных в посудомойку суповых, столовых, салатных, закусочных и десертных тарелок, в количестве неисчислимом, будто ужинал Пятитрюмов не один, а, как минимум, с главами всех пяти семей, соседствующих с ним по лестничной площадке, валялась отброшенная Пятитрюмовым книга. В тусклом свете уличного фонаря флуорисцировали большие белые буквы иностранного имени: «Габриэль Гарсиа Маркес. Сто лет одиночества».
Тема: Re: Пятитрюмов Александр Питиримов
Автор Александр Шведов
Дата: 30-07-2023 | 14:10:21
Саша, на поверишь! В моей жизни тоже был случай с машиной баклажанового цвета.
Лет пятнадцать назад собрался я в Геленджик в командировку, но по погодным условиям местный аэропорт не работал. Пришлось купить авиабилет до Новороссийска, а оттуда добираться на такси. Посмотрел в интернете- все советовали заранее заказать такси, так вроде получалось раза в два дешевле. Ладно, звоню в Новороссийск, милая дама мне отвечает - Вас будет ждать машина перед аэропортом. Спрашиваю - какая. Отвечает - баклажановая пятерочка. И вот же я, наивный, решил, что речь идет, естественно, про БМВ.
Прилетел. Выхожу из аэропорта. Машина действительно ждет - баклажановый жигуль пятой модели. Древний, чуть живой, ржавый, с огромной трещиной на переднем стекле.
Молодой водила, такой уверенный в себе, как дал по газам!
А прибор показания скорости не работает. То есть, понять с какой мы едем, я примерно могу, но предъяву сделать водиле формального повода нет.
Вот сколько Жигуленок мог на максималке выжить, столько и ехали. Как я от страха не обделался - не знаю. На мои возгласы - ты давай, попридержи, водила не реагировал. Правда, довез очень быстро. Запомнилось на всю жизнь. Слава богу, живы остались…Говорит - обратно соберешься - звони - довезу. АГА…
Что касается твоего Пятитрюмова, тут все дело — в коньяке. Нужно было водку пить. И звонить не любовнице, а местным бабочкам. Они чутко чувствуют клиента и понимают, когда нужно в кроватке повыкрутасничать, а когда - просто поговорить…
И было бы счастье!