Когда в дорожном запустенье,

устав чихать, заглох мотор,

шофёр достал из-под сиденья

"кривой стартёр".

 

И, проклиная  бездорожье

и вспоминая чью-то мать,

мы с ним ловили искру божью

и не могли никак поймать.

 

Тупое грубое железо

вертела нервная рука,

как кружит леший ошалелый

в глухой чащобе грибника.

 

Уже в глазах плясали черти,

ладони жгло сильней костра,

и в сумасшедшей круговерти

нашлась пропавшая искра.

 

И, разогнув немую спину,

тугой баллон с размаху пнув,

он влез в промозглую кабину,

туманом руки сполоснув.

 

Опять дорога нас кидала,

как потрясение основ...

И я зарылся в одеяло

худых надежд и рваных снов.

 

Нас затащили против воли

в нечистоплотную игру –

одни топились в алкоголе,

другие лезли на иглу,

иные гимны пели строем,

а кто-то книги жрал запоем.

 

Весь этот вздор, вся эта чушь –

Кривой стартёр для наших душ,

больных, издёрганных и слабых,

себя сгубивших на ухабах...

 

Взяла машина речку вброд,

а за стеной тугого ливня

не то закат, не то восход

горел пугающе призывно.