Мятежный день (Рекомендованное)

Спасибо большое, Владимир!

Это моё ст-ие своего рода экспромт. Просто сидела и смотрела, как подходит гроза. В уме слагалось что-то вроде живописно-словесных зарисовок, и вдруг  сама натура, и природная, и моя собственная, заговорили каждая на своём языке. Я люблю эти моменты. Тогда не надо почти ничего ни думать, ни сочинять. Как-то всё сразу приходит в своей неразделимой цельности. Наверное, это и есть вдохновение.

Здоровья Вам, неиссякаемого вдохновения! С уважением.  Ваша читательница и почитательница.

Доброго вечера, Владислав!

Спасибо за Ваш отклик с замечательными зарисовками грозы наедине с природой. Я всегда  ожидаю от Вас чего-то необычного, удивительного, первородного.

Своими восприятиями  настроили и меня на минорный лад.

Стихия и стихи не так уж редко соединяются друг с другом, но тот, кто этого не ощущал, обычно не верит и констатирует: какие-то странные сентенции о природе.

У меня накопилось немало таких стихийных, часто неожиданных впечатлений, порой причудливо сочетаемых друг с другом. После окончания университета окунулась в них с головой: прочили аспирантуру, науку, а  вверглась в такую семейную и природную заваруху, что и опомниться не было возможности.  Непосвящённому в эту жизнь трудно её представить. Вроде бы  мелочи, но почему-то только это и осталось живым в памяти.

Помню, как в свирепейшую метель шла после занятий к дому (5 км), остановилась около ближайшей остановки автобуса отдохнуть, а кругом сплошной снежный мрак: ни души, ни собаки, ни птицы, только метель снизу доверху, не низовая, а в виде снежного смерча-воронкой затягивающей. И чем дольше смотрела на это вихревое кружение, тем круче  со снежной круговертью подхватывало и меня, как случайный лист, отрывало от земли и включало в это бесконечное круговращение. Страха не было, хотя напор был сильнейший, только какой-то  восторг, полное слияние с этой непонятной  полудикой стихией.

Тогда не было такой мощной снегоочистительной техники: среди сплошь заметённого вровень с дорогой пространства иногда еле- еле двигался гусеничный трактор с лопатой впереди. Тут всегда вспоминался " Тёркин" А. Твардовского:

Курят, едут. Гроб - дорога.

Меж сугробами - туннель.

Чуть лишь что, свернёшь немного,

 Как свернул - снимай шинель.

Там- то война была, но всё-таки как-то ехали, а у нас тоже своего рода война, только без обстрелов: приходилось иногда почти ползти по снежной целине, да и успеть надо было вовремя: никто твою работу не сделает.

Иногда даже до околицы деревни, до основной дороги, расстояние одолеваешь с трудом (снег по грудь) и думаешь: а как же дальше? Счастье, если какая-то попутка прорвётся, почтовая машина: карабкаешься в нутро, как снежный человек, а оттуда уже две- три сердобольные  старушки тебя подхватывают: "Да как же Вы так, Вера Васильевна, себя не жалеете?" И тут же истории по случаю: " А помнишь, Настасья, как у нас тут учительница ( называют имя-отчество), вот така же молоденькая, померла прям на дороге- сердце не выдержало. И удручённо замолкают…

Потом как-то приспособилась на лыжах, но это уже, когда наст устанавливался, ближе к весне. За спиной рюкзак с книжками и тетрадями -  бережёшь пуще всего: не помять бы, не промочить.

 Потом уже кочевали вместе с мужем. Как-то пришёл к нам мастер: телевизор чинить. Посмотрел на нас с удивлением и говорит: " И за что Вас сюда сослали?"Тут и ссылку И. Бродского вспомнишь, которая для него, несмотря на обстоятельства, оказалась даже благоприятной: приблизила к простой незатейливой   жизни, к естеству обыкновенного  бытия.

И всё-таки вспоминаются те времена с ностальгией и благодарностью: природа с детства была для меня и колыбелью, и утешением. Мама и родила-то меня почти в лесу: ходили с отцом осенью за орехами. Отец уже и постель приготовил из орешниковых и еловых веток. По календарю друидов, моё дерево - тот самый орешник.

Запомнился надолго наш с сестрой поход за черникой в дальний лес. Свой-то, светлый  лес-березняк, знала как свои пять пальцев, а тут забрели в какие-то дебри, заблудились, попали в незнакомое болото. Кочки кругом вертлявые, почти в человеческий рост. Прыгаешь с кочки на кочку, а , если промахнёшься, - прямо в жёлтую от торфа воду ухнешь.

А болото - это всегда свой, особый , мир: и растения, и птицы, и жизнь иная, своеобразная и запредельная, со своим искусом.

Вспугнутые нами, поднялись со своих гнёзд птицы : цапли и журавли. Медленно, кругами парили в воздухе почти над самыми нашими головами, как фантастические дирижабли. Кажется, рукой можно было ухватиться за их длинные ноги.

А потом грянула гроза -промокли до нитки. Ручьи воды текли с полей моей соломенной шляпы.

Выбрались, мокрые и грязные, на какую-то незнакомую дорогу после долгого блуждания по опушкам и полям - рядом гигантский, прямо-таки тропический лес из мощных борщевиков. Пейзаж почти космический. И нигде ни души. Как-то сориентировались, но топать до дома пришлось км 10- 12. И таких приключений было множество, часто и  одна ходила.

Мама волновалась и сердилась, что пропаду в лесу, но мне с детства не было удержа-  лес был моим братством.

То пешком, то на велосипеде, зимой - на лыжах обследовала все окрестности. Отсюда и стихи о заброшенных деревнях, заросших, покинутых всеми погостах, одиноко доживающих свой век старушках, берёзах на полуразрушенных церквях и, конечно,  эти незабываемые восходы и закаты, снега и грозы…

Спасибо Вам, Владислав: напомнили эти благословенные времена и картины.

Извините за многословие: на улице дождь: как-то располагает к воспоминаниям.

Видно, пришла пора подводить итоги.

Спасибо, Надежда! Да, это Вы очень верно заметили:  "картина разгула  стихии". И страшно, и весело. Для женского характера, нмв, такие чувства не очень характерны. Такое восприятие у меня от отца, да и по гороскопу я Весы и Тигр. Этакий гармоничный, но иногда взрывной, бурный характер, склонный к индивидуализму. Иногда это и в стихах чувствуется.С возрастом, правда, " страстей" поубавилось. А Лермонтова я очень люблю, пожалуй, не менее, чем  Пушкина, особенно его" благоуханную" прозу.