Засоня-солнышко едва
Взойдёт зимой на час иль два,
Как ярко-рыжий королёк,
Блеснёт, и снова на бочок.

Встаю и моюсь я в ночи
При тусклом пламени свечи,
В мурашках весь и нагишом,
Я одеваюсь сам с трудом.

Чуть с няней мы у камелька
Прогреем косточки слегка,
Мчу понарошку на санях
С оленями в полярных льдах.

Гулять иду, как эскимос,
Закутанный по самый нос,
Но ветер пробирать мастак,
От перца не чихаешь так.

Следы в сугробах глубоки,
Мой нос из пара вьёт клубки,
В глазури горы и шале,
Как торт на свадебном столе.

Robert Louis Stevenson

Winter Time

Late lies the wintry sun a-bed,  
A frosty, fiery sleepy-head;  
Blinks but an hour or two; and then,  
A blood-red orange, sets again.  

Before the stars have left the skies,
At morning in the dark I rise;  
And shivering in my nakedness,  
By the cold candle, bathe and dress.  

Close by the jolly fire I sit  
To warm my frozen bones a bit;
Or with a reindeer-sled, explore  
The colder countries round the door.  

When to go out, my nurse doth wrap  
Me in my comforter and cap;  
The cold wind burns my face, and blows
Its frosty pepper up my nose.  

Black are my steps on silver sod;  
Thick blows my frosty breath abroad;  
And tree and house, and hill and lake,  
Are frosted like a wedding-cake.