История любви

               История  любви

             (маленькая поэма)

                                                  Высокое волненье
                          издалека мне голос твой принес.

                                                                    А.Фет

                           1.

Опять, стараясь удержать удары сердца,
мечется перо, ломает клеток строгие законы,
и горблюсь я, к столу опять прикован –
который день пишу тебе письмо.

Так далеко мне до тебя – немею...
Метро, наверно, миллионы станций
до рук твоих, до глаз, до слов: «Останься»,
а может быть, до шёпота: «Не верю». 

Но наши руки – как необходимо

им встретиться случайно и коснуться,

и замереть. И радостно проснуться, чтоб суметь

в пожатии сказать простое: «Здравствуй».

И нашим взглядам, как прожекторам,
в ночное небо прянуть и столкнуться.
До твоего лица мне дотянуться
и окунуться в высоту его – пора!

Вот так над чёрной тишиной морей
вдруг возникает тонкий луч летящий,
скользящий по неровностям теней,

а с мыса дальнего ему другой ответит,
и встретятся они, и над волной,
пронзая ночь и влажный ветер, светят…

С внезапно подступившей немотой
стоим с тобой и слепнем (только так!),
волнуемся, но ты с собою сладишь
и жесткость моего воротника
чуть вздрогнувшими пальцами погладишь.

И я возьму с твоей ладони белой
губами жаркими глоток живой воды.
Ты только ничего не говори
и ничего не делай.

Не сделай так, чтоб за моей спиной
вдруг рухнули дома и пали звёзды,
и мир, объятый страшной тишиной,
вдруг выплеснул в лицо мне слово «Поздно».

                          2.

Не уходи, любовь, не уходи!
Не прерывай, останови мгновенье.
И дальше жизнь, но до конца лишь он –
тот миг один в огромном промедленье.

Будь той звездой, которая превыше
всего. И я наедине с собой,
но только б слышать, слышать, слышать,
твой голос с поднебесья голубой.

О, этот голос! Возникай скорей
и вырывай из рук орудье смерти.
И по щекам, и гневное: "Не смейте!"
И чистый звук свой в тишине пролей…

Ты понимаешь, трудно в этот вечер
без незнакомых рук твоих и слов,
без никогда не сбывшихся звонков
и, кажется, не сбудущейся встречи.

                       3.

Если ты мне звонишь по ночам
телеграммами рифм,
если рифы домов обойдя,
вся печаль моих слов
припадет к твоим слабым плечам,
если пальцев твоих озабоченность вечер
опускает холодным компрессом на лоб,
то черты твои вдруг надо мною встают,
словно вечность,
как залог наших будущих встреч
в бесконечности снов.

                      4.

Я твержу твое имя ночами,
за тобою сурово слежу
и молчать не могу, и в отчаянии
рассказать тебе что-то спешу.

Я  хочу, чтоб ты видела, слышала

этот снег за окном.

Ветер бьется по крышам –

он тоскует о ком?

Он тоскует и мечется

 у ночного огня.

Где же, где же ответчица

За него, за меня?

                              5.

На фотографии, что у меня стоит
у томика стихов твоих на полке,
с ресницами опущенными, с челкой
у женщины такой несчастный вид.

По детски взгляд беспомощен и хрупок.
Она не знает – подскажите ей!
Скажите ей, что мне хватило б суток
от этой вьюги до её дверей.

                              6.

Чем дальше, тем трудней тобою не дышать
и одному решать немыслимость задачи.
Проходит столько дней, и столько дней я плачу,
и старости моей слезам не помешать.

Приходишь столько раз во сне моём счастливом,
и я в него вхожу, как всходят на крыльцо,
чтобы на стук узнать, как чисто и ранимо
ты распахнешь не дверь – любимое лицо.

И если столько лет мне сон один и тот же
(и явь, и сон сплелись – не разорвать кольцо),
хотя бы дай ответ, на что это похоже.
Похоже на любовь? Ответь, в конце концов!

. ………………………………………………….

                      Твой  поцелуй,

                      Твоё: «Прости»…

                     Казалось, не перенести …

                  Прощай! Из снов моих лети!

                 Я отпускаю. Отпусти

                  и ты меня.

                           Эпилог

                               1.

              За окном, там внизу и во мгле,

              в набегающей чёрной волне,
              в налетающем ветре слышны
              мои прежние нежные сны.

            Под окном куст сирени цветёт,
            о не сбывшемся песни поёт 
            чей-то голос. О, пусть он замрёт,
            а душа превращается в лёд.

                                 2.

            А может быть, и нет  любви
            и не было вовек на свете –
            все выдумали старики,
            да книги, да стихи, да дети..

                                 Саров-Москва-Алупка

                                                                    64 г. …

           Р.S.

          Я долго так и безнадёжно

          её любил. Но, правый Боже!

          Ведь это из другого века

          воспоминанье. Время – лекарь.

        Давно оплакал и простился.

        Я стал другим, я изменился.

        Порой лишь, ночью без огней,

        её присутствие во мне
        печальной нотою звучало,

        и это только означало,
        что память наших давних встреч
        я смог в душе своей сберечь.

        Всё то, что было и прошло,

        то, что в поэму не вошло... 

          Спросить? Но кто теперь ответит?

          Уж нет её на белом  свете...                                           

                                                         1.12.2010 г

Владимир Шутов, 2021

Сертификат Поэзия.ру: серия 3205 № 160657 от 24.03.2021

2 | 7 | 653 | 21.11.2024. 16:59:00

Произведение оценили (+): ["Алёна Алексеева"]

Произведение оценили (-): []