* * *

На старой заброшенной даче
мне ветер ночами поёт.
Уже не зову и не плачу,
лишь имя ласкаю твоё.

Я стал как-то тих и покоен
с природой один на один.
Пора перволетья с настоем
черёмух, акаций, рябин.

Цветут тополя. И к досаде
ворчливых и сонных людей
все пухом покроется за день –
тропинка, крыльцо до дверей.

Он ляжет в раскрытую книгу
на выгоревшие листы,
и я неожиданно вскрикну –
опять померещишься ты.

Сегодня мне ночью приснилось
(как видно, не убежишь) –
загадочно ты появилась
и в лунном проёме стоишь.

Во всем тополином, белесом,
спадающем круто с плеча.
И я пробудился. За лесом
три раза петух прокричал.

И пух, словно память потери,
и, верно, боялся беды,
струился в открытые двери,
твои застилая следы.