Её цигейковая шубка

Плакать нельзя. Если слезинки выкатятся, то они сразу замерзнут на ресницах и придется снимать варежку, чтобы их отковыривать. А это больно. Она уже знала это. Да и рука сразу замерзнет. Мороз был сильный. Она знала, что мороз был сильный, потому что не надо идти в школу. Младшим школьникам в школу не надо было ходить, когда было ниже -20. А старшим - когда ниже -25. 

Дети были рады. Когда рассветало, часов в 11, все они были во дворе. Вот и сейчас она сидела на крылечке и смотрела как они там веселятся.
Крыльцо ее папа расчистил рано утром, она слышала как он выходил, ворча что-то, как хлопнула дверь, потом равномерные скрипы скребка. Снег соседи расчищали по очереди, рано утром, чтобы можно было выйти из дому. Они соскребали снег и лед с крыльца и узкие мосточки, выходящие на большие мостки, которые должен был чистить дворник. 

Снег сегодня ночью не шел, как обычно, когда мороз.  Но расчищать заледенелый наст скребком все равно пришлось, чтобы не падать на скользком, утоптанном ногами снеге. 

А после снегопада сначала надо было убирать снег лопатой, а потом уже скрести лед под ним. 

Она сидела и старалась думать об этом, а не о том, что ее опять дразнили ребята во дворе из-за ее шубы. Она ненавидела эту шубу. А мама с папой говорили ей, что эти дети ничего не понимают, что шуба отличная, очень теплая, как раз на такие морозы. Её перешили из старого папиного полушубка. А он купил этот полушубок за пол-цены у своего знакомого. Этот знакомый был раньше полярным летчиком и они летали на своих самолетах еще дальше на север вот в таких полушубках, а на ногах у них были унты, высокие тяжелые сапоги из кожи с мехом внутри. 

Да, конечно, ее шубка была очень теплая. Вот она сидит сейчас на морозе, не двигается. А ей не холодно. Только ноги начали замерзать. Хорошо, что хоть на ногах у нее не унты, а обычные валенки, как и у всех других детей. 

Как было бы хорошо, если бы и пальто у нее было, как у всех, обычное, из материи, красное, например. Вот как у Светки. Или зеленое, как у Юльки. Им тоже по 7 лет, как и ей, они учатся в параллельном классе, а живут в соседнем доме. Дом, такой же как и ее. Тоже двухэтажный, один вход. На первом этаже четыре квартиры и на втором тоже четыре. И чердак наверху. Где ее мама хотела развешивать сушиться выстиранное постельное белье, когда они только переехали в эту квартиру.  Но после того, как все постельное белье ужасно пропахло кошатиной от бездомных кошек и котов, которые жили на этом чердаке, мама больше его там не сушила. 

Она с мамой, папой и старшим братом жила на первом этаже, в двухкомнатной квартире. Одна комната, маленькая, была ее с братом, а в большой, в гостиной, на раскладном диване спали мама с папой. Ну а днем, она там играла с братом, пока он не стал совсем большой и не перестал с ней играть. Теперь она играет с соседским Леней, он на год ее младше, еще в садик ходит, и сейчас он в садике. В садик даже в мороз водят детей, на весь день. Вот вечером его мама пойдет с работы и заберет Леню из садика. И он потом придет к ней поиграть. 

Если бы не эта противная шуба, то она сейчас играла бы с другими детьми во дворе. Но они начали опять смеяться над ее шубой, трогать неприятную шершавую темно-серую кожу, толкать ее в снег, кидать в нее снежки, но не по-доброму кидать, а так, чтобы ей было больно. Вот она и ушла от них, и сидит теперь одна на крыльце. Но сидеть долго без движения было невозможно, лицо уже занемело от холода, руки тоже, она даже не могла снять варежки, чтобы убрать иней с глаз. Пришлось встать и идти домой.

Дома она скинула шубу, стала топтать ее ногами, колотить по ней кулаками, обзывать такими же словами, как дети обзывали ее. Старуха, бабка, старая карга… Она старалась припомнить все обидные слова, но вдруг слезы оттаяли и полились ручьем. Она взяла с полу шубу и уткнулась в меховую подкладку лицом. Чего толку плакать, когда все равно никто не услышит. Родители на работе, брат в школе. 

Когда вечером за ужином мама спросила, гуляла ли она, не замерзла ли, она ответила, что гуляла и что, не замерзла. “Конечно”, - сказал папа, - в такой шубе даже на Северный полюс не страшно”.  Он дал ей книгу про полярников, там на фотографиях у всех были такие же шубы.

Вот вырасту, думала она, и буду полярником. И тогда все эти злые Светки и Юльки будут завидовать мне. С этой мыслью она заснула. Сон был белый-белый, а потом сверкающий, с полярным сиянием, с белыми медведями. Она гуляла по Полярному кругу и гладила белых медведей. А они улыбались ей и тыкались своими теплыми носами в шершавую серую кожу ее очень теплой шубы.

Елена Рапли, 2020

Сертификат Поэзия.ру: серия 2278 № 157581 от 30.10.2020

1 | 2 | 639 | 24.11.2024. 21:24:43

Произведение оценили (+): ["Семён Эпштейн"]

Произведение оценили (-): []