Полн волн мой чёлн

Дата: 21-09-2020 | 17:04:34

                  I

 

Мой чёлн
Полн волн,
Но все плывет, плывет, проказник.
От казни к казни.
Без боязни.
А иногда в боязни, да, в боязни.
Плывет по Клязьме,
            по Хопру, по Вязьме,
От козни к козни.
По вражде, по розни,
Плывет по Охте,
            и в Неве не вязнет,
В раскаяньи не вязнет позднем,

А рядом короба –
Гроба,
Гроба с размытого кладбища,
В них пища разуму
            и божьим тварям пища;
Знать, Коробейник не был нищим –
Грузил товар, считал навар,
А мы сидим и смысла ищем.

Полн волн мой челн,
Ему все нипочем.
Тому все нипочем, кто не был палачом.
Спасибо и за то, судьба!
Поэта вновь я перечел.
Грустить – о чем?
Плывут проказники-гроба.

 

 

 

                II

«Люблю тебя, Петра творенье!» –
Так начал он стихотворенье,
И стало всем не по себе,
Как выдохнул он вдруг:
            – Ужо тебе!

«Ужо» сбылось. Уже ужо.
Досадно и нехорошо.
Град, что «под морем» заложен
Уж трижды в омут погружен –
Крещение Антихриста. Кипит купель,

Плыви и радуйся, ныряй и пей!


И снова гением Петра
Работа есть для топора.

Уж триста лет здесь правит медный дядька,
Монарх-Медяк, и с ним змея-медянка,
Подпорка всей конструкции имперской,
Опора власти, суетной и зверской.

Россию вздернул на дыбы
Или на дыбу Бич Судьбы?
Тварь бессловесную на подвиг смертный?

Механик, плотник и палач он был отменный:
По мясу плотничал, сам головы рубил,
Себе империю-игрушку смастерил,
Но вскоре стал ее игрушкой медной.

Ужо тебе, Петра творенье!
Машина – враг стихотворенья,
В машине плаха и топор
Размножились с петровских пор.

Плывет мой чёлн, полн воли волн,
Сквозь рынки, стогна, чад и вонь.
Куда ж нам плыть? Быть иль не быть?
Забыть, пройти иль полюбить?

А по России – злой и бедной –
Все скачет наш безумец Медный.

Полн волн мой чёлн.
Все это – ни о чем.
Печали полон чёлн.




Андрей Гастев, 2020

Сертификат Поэзия.ру: серия 1777 № 156813 от 21.09.2020

1 | 2 | 598 | 29.03.2024. 11:00:50

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []


Спасибо, Яков. Редко кому-нибудь нравится то, что мне самому представляется некоторой ценностью. Церетелоидов я не допускаю в сознание даже в качестве рифмоидов (это к слову - опять с редактором о чем-то спорим). Можно ли Москву еще чем-то испортить? Вслед за ней и Питер усердно уродуют - проехал я по набережным, где любил гулять ... А, что говорить! Здесь не сто лет, похоже, навсегда. Но есть и утешение - вечно отставая, Россия может опоздать к Концу Света.