Вот уже за дальней далью робкий

Странник видит безграничный свет,

Словно злато клали, каясь, стопкой

Грешники, хранившие секрет.

 

Подойдя поближе, истуканом

Смотрит на разлёт его бровей:

Не был августейший ни стаканом

Ни серьгами жён и матерей.

 

Если б кто-то смог сказать, какие

Вещи переплавлены, чтоб он,

Этот идол, в образы земные

 

Возвращался: молча выливаясь

Тихой желтизной в цветочный трон,

Как в себе, в пространство излучаясь.

(Из сборника Новые стихотворения)

***

Buddha

 

Schon von ferne fühlt der fremde scheue

Pilger, wie es golden von ihm träuft;

so als hätten Reiche voller Reue

ihre Heimlichkeiten aufgehäuft.

 

Aber näher kommend wird er irre

von der Hoheit dieser Augenbraun:

denn das sind nicht ihre Trinkgeschirre

und die Ohrgehänge ihrer Fraun.

 

Wüßte einer denn zu sagen, welche

Dinge eingeschmolzen wurden, um

dieses Bild auf diesem Blumenkelche

 

aufzurichten: stummer, ruhiggelber

als ein goldenes und rundherum

auch den Raum berührend wie sich selbst.