Стирая краски на холсте,
шел снег. Ответить было нечем.
И город стал похож под вечер 
на дом, в котором ждут гостей.

Там, ослепляя белизной, 
скатёрку свежую стелили,
нигде ни пятнышка, ни пыли
и только праздничный, сквозной

струился воздух снегопада,
манил, качая рукавом,
и был награда и отрада
для тех, кого приветил дом.

Никто, никто не одинок,
покуда чаша снеговая,
распахнутая, круговая,
плывёт у губ. И слит глоток

со спящим тополем, летящим 
на месте, в свете фонарей, 
и с пешеходом, семенящим
вперёд, за таксою своей,

а тот, кто из подъезда вышел
на босу ногу покурить,
связуем с той, что выше, свыше 
прядет из белой шерсти нить.

И наш союз безмолвно длится,
как нитка лёгкая в руке, 
пока читаема страница
на снегопадном языке.