
Ты мой ангел, белый- белый,
ты мой ангел, добрый-добрый,
надо мной, такой несмелой,
надо мной, шипящей коброй,
надо мной, такой земной,
что ты плачешь надо мной?
Знаешь то, что я не знаю
о себе, смешной и грешной?
Что хожу всегда по краю
истины и тьмы кромешной?
Что в огне или на льду
испугаюсь, пропаду?
Я ведь только – третий лишний,
лох восьмой – я это тоже.
Должен ты меня услышать.
Ты услышишь?
Ангел Божий,
в невечернем свете дня
выплачь место для меня.
Видимо я очень несообразительная, но мне неясно что Вам ясно.
.
Борис, все о нас знает только Господь. Будущее наше открыто тоже только Ему. Но Ангел все время со мной и знает, обо мне больше чем я. У него нет завес мира сего.
.
Он знает обо мне больше , чем я о себе. На Страшном Суде мы встретимся со своим Ангелом-хранителем, который будет молить о прощении охраняемого им человека. Невечерний - свет незаходящий вечный свет. Вот о чем прошу ангела.
- ловко всё у вас распланировано, однако… желаю вашней защите (А.Х) не ударить в грязь лицом на процессе... обвинители-то тамошние лютуют ого-го… по слухам, конечно...
не у вас, а у нас
- ну да... в смысле мы (вы) - умы, а вы (мы) - увы...
Нет, ничего не разделяем и не подразделяем.
Иван, Вы забыли добавить: Н. И. Глазков.
Про Глазкова это ведь не мне?
Нет, не Вам. Это ОБГ процитировал его, забыв назвать.
.