Десять вариаций на тексты Ива Боннфуа

И пол был мраморным, и комната была
темна, и ты вошла, ещё мечтой богата, 
как тихая вода, теперь вдвойне светла
созвучьями свечей и дальнего заката.

И ни один корабль не шёл на этот кряж,
и звук твоих шагов умолк во влажном зное.
Я говорю тебе: так смеркнется мираж,
и празднество сердец, и пламя затяжное.

* * *
На мостовой горит январская лампада,
не всем нам светит смерть, я с этим и не спорю.
Я слышал вдалеке, в тенистой вязи сада,
шуршанье вечера, спускавшегося к морю.

Во мне окутаны мерцанием нерезким
предвечные глаза, навек неугасимы.
Давай уже пойдём к едва заметным фрескам,
пока их не совсем засеребрили зимы.

* * *

Мерцанье зеркала и блеск реки за шторой,
как два светильника, в заутренней вселенной
шептались, молкнули сквозь темноту, в которой
густел тон мебели, уже не прикровенной.

Мы, точно две страны, ослабленные дрёмой,
слагали речь свою из каменных ступеней,
сокрытых под водой, вельветовой, влекомой
к излому новому, чтоб стать ещё нетленней.

Невинная рука была так страстно сжата,
пока цвело во сне твоё немое тело, 
и озеро стола чернело до заката, 
и платье красное тонуло в нём и тлело.

* * *

Твоё плечо – рассвет, и помнит он один,
как ночь моя была разорвана, раздета,
всю пену горькую непойманных картин
и горделивый пыл непрожитого лета.

А тело – это свод, где дышит хрупкий час,
даль света, нашу тень признавшая закатом,
пускай же длится путь, искрящийся для нас
ручьём из наших снов, и дерзким, и крылатым.

В шептании листвы налита тишиной
иная маска сна, с закрытыми глазами.
Я слышу, там журчит и ручеёк иной,
теряясь и таясь, как вечность между нами.

* * *

Мутнеет голова, когда идёт зима,
ты беглый каторжник, растаявший в озоне,
пернатая стрела вдруг падает сама
и ранит от лица отъятые ладони.

Мы вновь бы родились, но слишком нелегки
студёные глотки для нашей мысли тленной,
из томных губ твоих смерть вяжет узелки,
затягивая брешь в разорванной вселенной.

* * *

Пустыней назову твой обветшалый дом,

твой голос полночью, твоё лицо лишеньем.

Когда ты отгоришь под куполом осенним,
я назову ничем и молнию, и гром.

Ты в смерть отправилась, как в милую страну,
куда я сам иду путём уже неранним,
в разлуке с памятью, и телом, и желаньем,
и я через тебя, как враг, перешагну.

Я назову тебя, наверное, войной
и волю дам тебе, но с шаткою основой,
в ладонях у меня твой лик, уже свинцовый,
а в сердце брызжет свет, жестокий и земной.

* * *

Я знал, что ты земля, и с губ твоих я пил 

фонтаны горькие, извивы безучастья,
была ты тишиной, когда полдневный пыл
и плитку, и мой дух докаливал до счастья.

Про мирт я говорил, и до заката мы
твои движенья жгли, как дерево, пока я
изваивал твои вестальные холмы,
ультрамарин волос руками размыкая.

Всё лето от жары не сохли наши сны,
ржавели голоса, как цепи из металла,
и утлая постель по краешку волны
прокрадывалась вверх и бездну настигала.

* * *

Был голос простоты и горделив, и редок.

Не шли мы никуда, нас не было на свете,
лишь тень влюблялась в тень, и между терпких веток
сгущалась тишина которое столетье…

Я сделал сном тебя и разомкнул объятья,
и вечер отошёл в надрыве одиноком,
и расступился сад, где ночь, уже без платья,
оглядывала нас густым, землистым оком.

Тогда я замолчал, скорбеть уже не вправе,
и накипь времени с души моей слетела,
и так хотелось ей напиться звёздной плави,
чтоб снова умереть, не покидая тела.

* * *

Не унимался жар. Вокруг звезды дневной

сновало столько солнц, янтарных от накала,
что ночь с усилием в руке своей держала
все эти бусины, их бешенство и зной.

И слушала звезда, и всё шептались мы,
скрепляя рыхлый мрак своими голосами,
пока наш лучший день ворочался под нами,
как раненый корабль, глотнувший жгучей тьмы.

* * *

Теперь у нас в глазах мерцает разный свет,

всё разное у нас, и лица, и ладони.
Белеет кипарис в изысканном наклоне
к танцующим телам, которых больше нет.

Изобретённый бог откроет нам свой дом,
залитый красками уже горчащей дали,
где души тенькают в сиреневом бокале,
ограждены от нас тускнеющим стеклом.

Ты с ветки прошлого меня, как плод, сорви,
сомни меня в руке. Я не издам ни стона,
лишь мякоть слов моих забрезжит отрешённо,
темнея на ветру без кожицы любви.

Вланес, 2019

Сертификат Поэзия.ру: серия 790 № 142989 от 01.05.2019

1 | 2 | 832 | 21.11.2024. 11:40:10

Произведение оценили (+): ["Вера Тугова"]

Произведение оценили (-): []