Шрайку

Дожди, грибною сыростью дыша,
за сентябрём приходят неизбежно,
и возвращают мне покой и нежность,
и сон мой до рассвета сторожат.
Воды неспешной невесома грусть,
как от сожжённых писем и мечтаний -
и больше не болеть воспоминаньям
и рифмам, что я знаю наизусть.
Они сложились в летнюю жару,
в жестокие январские метели,
а осенью – отмокнут, отболеют,
остынут и поблёкнут на ветру.
Без радуги и молний бездорожьем
идут дожди – ночные пилигримы,
не зная, как они необходимы
земле, и листьям, и стихам тревожным.