Не унимался жар. Вокруг звезды дневной

сновало столько солнц, янтарных от накала,

что ночь с усилием в руке своей держала

все эти бусины, их бешенство и зной.

И слушала звезда, и всё шептались мы,

скрепляя рыхлый мрак своими голосами,

пока наш лучший день ворочался под нами,

как раненый корабль, глотнувший жгучей тьмы.