Уильям Шекспир. Монолог Гамлета

Так быть или не быть? — вопрос лишь в этом.
Что благороднее: терпеть покорно
Неистовой судьбы пращи и стрелы
Иль, против моря бед вооружившись,
5 Покончить с ними? Смерть — всего лишь сон!
Во сне увидим мы, что больше нет
Сердечных и других смертельных мук, 
Присущих плоти — о таком исходе 
Как не мечтать нам! Умереть, уснуть;
10 Уснуть и видеть сны, но здесь — тупик:
Ужели сновидения к нам придут,
Когда мы этот бренный мир покинем?
И мы стоим в раздумьи — вот причина,
Что беды наши длятся столько лет!
15 Мы терпим времени позорный бич,
Тирана гнёт и гордеца презренье,
Несчастную любовь, неправый суд,
Чиновничьи увёртки и пинки,
Что от ничтожеств сыпятся на нас,
20 Когда вмиг это может прекратить
Удар кинжала! Для чего влачить,
Потея и кряхтя, сей жизни груз?
Но этот страх чего-то после смерти,
В стране неведомой, от чьих границ
25 Не возвращаются, смущает ум,
Терпенье заставляя предпочесть
Неясному, неведомому злу.
Так разум в трусов превращает нас,
И смелости естественный румянец
30 Бледнеет от бесплодных мрачных дум,
А самые великие дерзанья
Сворачивают с колеи в кювет,
И загнивают там. Но тише, мысль!
Прекрасная Офелия! О, нимфа,
35 Молись о всех грехах моих!

William Shakespeare:

To be, or not to be, that is the question:
Whether 'tis nobler in the mind to suffer
The slings and arrows of outrageous fortune,
Or to take arms against a sea of troubles
5 And by opposing end them. To die—to sleep,
No more; and by a sleep to say we end
The heart-ache and the thousand natural shocks
That flesh is heir to: 'tis a consummation
Devoutly to be wish'd. To die, to sleep;
10 To sleep, perchance to dream—ay, there's the rub:
For in that sleep of death what dreams may come,
When we have shuffled off this mortal coil,
Must give us pause—there's the respect
That makes calamity of so long life.
15 For who would bear the whips and scorns of time,
Th'oppressor's wrong, the proud man's contumely,
The pangs of dispriz'd love, the law's delay,
The insolence of office, and the spurns
That patient merit of th'unworthy takes,
20 When he himself might his quietus make
With a bare bodkin? Who would fardels bear,
To grunt and sweat under a weary life,
But that the dread of something after death,
The undiscovere'd country, from whose bourn
25 No traveller returns, puzzles the will,
And makes us rather bear those ills we have
Than fly to others that we know not of?
Thus conscience does make cowards of us all,
And thus the native hue of resolution
30 Is sicklied o'er with the pale cast of thought,
And enterprises of great pitch and moment
With this regard their currents turn awry
And lose the name of action. Soft you now,
The fair Ophelia? Nymph, in thy Orisons
35 Be all my sins remember'd.