1.      ОКТЯБРЬ

На веранде уже вечерами струится ужом холодок…

Чаем с мятой, лимоном, вареньем малиновым грейся,

слушай дрожь перетянутых струн – отдающихся поезду рельсов, 

и к тому привыкай, что опять навсегда одинок.

Скоро мыши попросятся в дом, запищат по углам,

зашуршат под софой… Я им сыру голландского дам,

положив его ломтик в божественно пахнущий круг – не елея, но клея.

Будет снег то кружить, то визжать, то брести, то мести,

как ребенок чужой, за неделей неделя расти

незаметно - до верхней ступени, до окон…

Ни о чем не жалея,

не прошу у Хозяина этих неласковых мест,

неуютного серо-стального зиянья неюга -

ни дитя в утешенье, ни кистью елейною крест,

чтобы выйти из круга…

2.      ДЕКАБРЬ

Жить устав, человек высыхает.
К снегу дальняя память острей…
Жизнь едва мотыльком трепыхает,
трепыхает еще у ноздрей.

Но никто не придет из далёка
этой памяти…
Солнце зимы
угасает… В синеющих окнах
отразимся, наверное, мы,

если чурки подставим повыше,
будем звать, барабаня...
Но йок -
нет соседа!

Был летом — но вышел...
Только высохший в пыль мотылёк.

3.      ПАСХА

На солнце венцы отопрели,
уже и не пахнет зимой...
Под звон колокольный, в капели
вернуться в апреле домой!

Я знаю, что это обманка...
Но рада дурёха-душа,
когда пацаненком на санках
съезжает сугроб с гаража!

Дела по хозяйству наполнят
подобием смысла житьё...
Я зиму забыл, я не помню
ненужную правду её.