Роберт Сервис. Чары Юкона

Из сборника «The Spell of the Yukon» (1907)

Искал златоносную жилу;
  Как раб, я в грязи утопал;
И голод с цингой пережил я;
  И юность в могилу загнал.
Металл вожделенный добыл я,
  Фартило мне осенью той,
Но взгляды на жизнь изменил я,
  Не главное – дождь золотой

Земля есть: людьми не обжита,
  И проклята Богом она;
Горами громадными скрыта
  Смертельных долин глубина.
Господь, красоту создавая,
  Устал, - удалился от дел.
Но стал я приверженцем края
  И сердцем к нему прикипел.

Преследуя цель стать богатым,
  Вначале томишься, изгой;
Сезон, обернувшийся адом,
 Гнетёт ненавистной тоской.
А после кружишь в наважденье
  То в стане друзей, то врагов;
И веришь, так было с рожденья,
  Так будет во веки веков.

Стоял я в глубокой долине
  В звенящей глухой тишине;
А солнце, купаясь в кармине
  И в золоте, меркло на дне.
Лёг жемчуг луны на вершины,
  Светясь, мельтешил звёздный рой.
Казалось, я сон видел дивный,
Струился в нём дольний покой.

Какое чудесное лето;
  Тайга, будто солнца чертог;
В реке плещет хариус где-то,
  И спит на холме толсторог.
Безудержно жизни биенье;
  Здесь нет у свободы препон;
Стада бродят в тундре оленьи, -
  О! как же я в это влюблён.

Блистает зима, ослепляя,
  Вьёт кокон тугой белизна,
И страх леденит, настигая,
  Ты нем, как сама тишина.
Снегов первозданность от века;
  Химеры таёжных теней,
Здесь тайны пленят человека,
Уйти мне от них всё трудней.

Земля, где у гор нет названий,
  И реки текут в никуда;
Где жизнь в круговерти метаний
  У смерти на мушке всегда.
Где сильных невзгоды ломают;
  Где тишь и безлюдье снегов;
Земля, как магнитом, нас манит,
  Я к ней возвращаться готов.

На ветер я деньги швыряю;

  Претит мне шампанского вкус.

Когда-нибудь, стоя у края,

  Опять на Юкон соберусь.

До гроба намерен сражаться,

  Здесь ад! – но не страшен мне он!

И мне ли без боя сдаваться –

  Поеду я вновь на Юкон.

От золота нет избавленья;
  Оно искушает опять;
А мне подавай приключенья,
  Люблю золотишко искать.
Путь в небо исходит отсюда,
  В лесах у безмолвия дом;
Тревожат красоты, как чудо,
  Мир в сердце рождая моём.



The Spell of the Yukon
BY ROBERT W. SERVICE

I wanted the gold, and I sought it;
   I scrabbled and mucked like a slave.
Was it famine or scurvy—I fought it;
   I hurled my youth into a grave.
I wanted the gold, and I got it—
   Came out with a fortune last fall,—  
Yet somehow life’s not what I thought it,
   And somehow the gold isn’t all.

No! There’s the land. (Have you seen it?)
   It’s the cussedest land that I know,
From the big, dizzy mountains that screen it
   To the deep, deathlike valleys below.
Some say God was tired when He made it;
   Some say it’s a fine land to shun;
Maybe; but there’s some as would trade it
   For no land on earth—and I’m one.

You come to get rich (damned good reason);
   You feel like an exile at first;
You hate it like hell for a season,
   And then you are worse than the worst.
It grips you like some kinds of sinning;
   It twists you from foe to a friend;
It seems it’s been since the beginning;
   It seems it will be to the end.

I’ve stood in some mighty-mouthed hollow
   That’s plumb-full of hush to the brim;
I’ve watched the big, husky sun wallow
   In crimson and gold, and grow dim,
Till the moon set the pearly peaks gleaming,
   And the stars tumbled out, neck and crop;
And I’ve thought that I surely was dreaming,
   With the peace o’ the world piled on top.

The summer—no sweeter was ever;
   The sunshiny woods all athrill;
The grayling aleap in the river,
   The bighorn asleep on the hill.
The strong life that never knows harness;
   The wilds where the caribou call;
The freshness, the freedom, the farness—
   O God! how I’m stuck on it all.

The winter! the brightness that blinds you,
   The white land locked tight as a drum,
The cold fear that follows and finds you,
   The silence that bludgeons you dumb.
The snows that are older than history,
   The woods where the weird shadows slant;
The stillness, the moonlight, the mystery,
   I’ve bade ’em good-by—but I can’t.

There’s a land where the mountains are nameless,
   And the rivers all run God knows where;
There are lives that are erring and aimless,
   And deaths that just hang by a hair;
There are hardships that nobody reckons;
   There are valleys unpeopled and still;
There’s a land—oh, it beckons and beckons,
   And I want to go back—and I will.

They’re making my money diminish;
   I’m sick of the taste of champagne.
Thank God! when I’m skinned to a finish
   I’ll pike to the Yukon again.
I’ll fight—and you bet it’s no sham-fight;
   It’s hell!—but I’ve been there before;
And it’s better than this by a damsite—
   So me for the Yukon once more.

There’s gold, and it’s haunting and haunting;
   It’s luring me on as of old;
Yet it isn’t the gold that I’m wanting
   So much as just finding the gold.
It’s the great, big, broad land ’way up yonder,
   It’s the forests where silence has lease;
It’s the beauty that thrills me with wonder,
   It’s the stillness that fills me with peace.

Нина Пьянкова, поэтический перевод, 2018

Сертификат Поэзия.ру: серия 1457 № 132742 от 22.02.2018

0 | 7 | 1499 | 21.12.2024. 05:57:27

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []