Будь с виду честен - вздох бы мой скользнуть

Мог в ушко, что слоновой кости цветом,

И в сердце нежном выведать секретом

Моей грядущей страсти скрытный путь.

Ах! Я не рыцарь доблестный, чью грудь

Кираса повторяет силуэтом;

Не пастушок, чей трепет губ с рассветом

Счастливой деве не даёт уснуть.

Но, сладкая, тебя пленит мой стих:

Ты в нём медвяной розы Гиблы слаще,

Когда она в густой росе хмельной.

Я перед встречей нашей колдовских

Цветов нарву, испив росы пьянящей

Под бледной ликом ясною луной.

To * * * * * * .

Had I a man’s fair form, then might my sighs
Be echoed swiftly through that ivory shell
Thine ear, and find thy gentle heart; so well
Would passion arm me for the enterprize:
But ah! I am no knight whose foeman dies;
No cuirass glistens on my bosom’s swell;
I am no happy shepherd of the dell
Whose lips have trembled with a maiden’s eyes.
Yet must I do at upon thee,—call thee sweet,
Sweeter by far than Hybla’s honied roses
When steep’d in dew rich to intoxication.
Ah! I will taste that dew, for me ’tis meet,
And when the moon her pallid face discloses,
I’ll gather some by spells, and incantation.