Слово на вручении премии "Европейский атлас поэзии"

  Уважаемая заведующая отделом культуры города Банья Лука, уважаемые дамы и господа! Для меня большая честь говорить сейчас здесь перед вами, на земле, которая помнить великих писателей и поэтов, каких как Петар Кочич и Бранко Чопич.

 Но что значит сегодня быть поэтом, признавать себя поэтом, верить в себя, доказывать себя, привлекать к себе внимание, и в тоже время схватывать чужое бытие, признавать предшествующих и верить в грядущих, и внимать времени и пространству, стараясь понять то, что тебя окружает, ласкает, стискивает, старается обойти, пройти мимо, не задеть, покалечить, убить, прославить, забыть, замести следы.

  Очень люблю это раннее стихотворение Райнера Марии Рильке:

 

Мне никто, сироте,

не доверял преданий,

манящих детей к мечте,

хранящих их в жизни ранней.

 

Откуда это во мне?

Кто податель отваги

ведать и древние саги

и слово к морской волне?

 

  Собственно детство не оставило о себе памяти сиротства, а только заботы и желания добра. Моя бабушка, родившаяся и выросшая в якутском селе, научила меня любить русскую книжную классику и грустные сибирские песни, родители до конца своей жизни несли на своих плечах тяжкую ношу моего лирического стремления витать в облаках. Первые стихи я написал в 10 лет, в них я высмеял одноклассника за «невежливость», что закончилось дракой, где я был вынужден поддаться своему более слабому противнику, поскольку внимающая публика жаждала именно моего поражения. Это достойная награда сатирику! Но началом своего поворота к поэзии, я считаю Высшее военно-морское училище инженеров оружия в Ленинграде. Что меня сближает с Рильке, это раннее знакомство с воинской жизнью, к счастью без войны. Рильке оттуда вышел лириком, я скорее продолжал линию критического идеализма. Поражением это уже не было, мою «военно-морскую» поэму приняли с разной степенью воодушевления и военное начальство и мои товарищи, еще не ставшие командирами.

 

Здесь романтика в загоне,

Ум иголкою в стогу:

Лучше лычка на погоне,

Чем извилина в мозгу!

 

Никто на это не обиделся. Много лет спустя, меня, давно уже сухопутного человека, догнала награда, именно за это я получил памятную медаль «К столетию русского подводного флота», ее я считаю самой важной наградой за поэзию. Что еще я вынес отсюда? Что – «Сводят людей – колодцы / А разводят – моря.»

  «Извилина в мозгу» занимала меня не менее чем «трещина мира, проходящая через сердце поэта» (Генрих Гейне). Ценю мимоходом сказанное обо мне поэтом Сашей Ароновым: «Ты в стихах реабилитируешь головной мозг!» Но сам я начинаю думать с движения языка, пока оно не становится движением речи. Язык мой «бьется над правдой». И вот он уже не язык: «он – сердце!»

  Я никогда здесь не чувствовал одиноким, меня поддерживали лично и заочно – Изет Сарайлич и Васко Попа, Блаже Конески и Миодраг Павлович, с других концов земли – Роберт Грейвз и Шеймус Хини, немцы Эрих Арендт и Хайнц Калау, латыш Ояр Вациетис, чех Иржи Груша и поляк Збигнев Херберт.

  И конечно мои русские поэты и филологи, Арсений Тарковский и Михаил Зенкевич (старый акмеист первым сказал мне, что свободный стих у меня «получается»), академики Юрий Рождественский (он первый ввел верлибр в русские университетские учебники) и Вячеслав Всеволодович Иванов, учивший меня «поверять гармонию алгеброй».

  После ухода иных из них и появляется чувство сиротства, которого не было ни в детстве, ни в зрелости. Мир не слушал своих мудрецов и спешил забыть своих поэтов. Мир не внимает словам Гёльдерлина, который уверял, что «поэтически пребывает на земле человек». В поэзии все более слышны эсхатологические мотивы, вместо «человеческого» нам предлагают «постчеловеческое»! Словно сдвигают поэзию, эту высшую форму человеческого творчества, в промежуток между «никому не нужно» и - «Я тоже так могу». Мир отдыхает от мудрости. Мир отворачивается от поэзии. Повернется ли он к мудрости и к поэзии, пока мы живы, зависит от нас: Переосмысляя Пушкина и Иннокентия Анненского, повторюсь еще так:

 

И я в свой век отчизне посвятил

Моей души прекрасные порывы.

Молитвами друзей да будем живы

Среди воров, в мерцании светил!

 

Свинец и злато, вот глагол времен,

А помыслы о вечности негромки.

И сетовать не стоит на обломки,

Где наших не написано имен.

 

Не более иных наш век суров.

Лишь гении глядят на нас сурово.

И стоит петь, чтоб не скудело слово

В мерцании светил, среди воров…

 

 

Я благодарю всех, кто призвал меня на этот праздник поэзии и кто считает, что я здесь нахожусь по праву. Благодарю издательский «Дом поэзии» в Банья Луке, лично господина Здравко Кечмана, всех, без кого не вышло бы моя книга, благодарю мою замечательную переводчицу Веру Хорват, сделавшую так много для русской литературы, благодарю за премию «Международный атлас поэзии», и  надеюсь, что моя книга будет одним из моих оправданий в  выборе судьбы поэта.

 

/m��

Вячеслав Куприянов, 2018

Сертификат Поэзия.ру: серия 1109 № 132266 от 01.02.2018

1 | 2 | 1069 | 17.11.2024. 15:29:12

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []