Замолчали бы лучше той summa summarum провидцы,

Сапожищем поправшие совесть поэта и честь!

Возвращаются с юга домой перелётные птицы,

А Россия останется прежней, такою, как есть.

 

Отдавали последнюю корку российские люди,

Поднимали окраины, верили: злато пшениц

Никогда не заглушат червиво-сорнячные блудни,

Прораставшие оком незрячим заморских гробниц.

 

Тишину нарушают не крики – привычные взрывы,

В кровь разбитый кулак о фарфоровость глиняных скул –

Над осколками мельниц попутного ветра порывы

И подправленный временем чей-то просиженный стул.

 

Разомлевшие в грёзах, растленные сказочным веком,

Впопыхах собираясь по трупам в Европу войти –

Нет, не тварью господней – вершится подел человеком –

Не прообразом божьим – самим по себе на пути.

 

А иначе зачем заключают в объятия войны?

И скрипит на обломках любви поэтический мир...

Мы духовного прошлого в будущем вряд ли достойны,

Если нам по душе козлоногий, хвостатый Сатир,

 

Прикрываясь святынью по строкам, под строками скачет –

Недостойно-достойных оваций срываемый куш –

"Кто там вещий Олег?" Ярославна в безудержном плаче:

"А история как же?!" - Наверное, сущая чушь.

 

По реке, заболоченным берегом или по топям

Разбрелись Православьем помазанные гусляры –

На крови ли в крови, словно грязное, прошлое топим.

Нет, не лекари-дятлы – по дереву бьют топоры.