Джон Эшбери Стихи-1

Джон Эшбери   Глазуновиана
(С английского).

Мужчина в красной шляпе.
И белый мишка. Что за диво ?
В окошке изморозь.
В придачу к чуду.

Царапаю стекло -
мои инициалы в небесах -
на травах летней приполярной ночи.

Медведь.
Как взглянешь на окно в нём капли леденеют.
Но прибыли на Север приятные нам гости:
мерцает небо, стаи ласточек - всё гуще.
Лавины крыльев заполняют весь бедственный простор.

Примечание.

Джон Эшбери (1927 - 2017) - прославленный в Америке замысловатый и маловразумительный поэт. Многочисленные его стихи известны русским читателм в переводах Аркадия Драгомощенко, Антона Нестерова, Александра Удалова, Ирины Ковалёвой и Яна Пробштейна.

John Ashbery Glazunoviana
(1927 - 2017)

The man with the red hat
And the polar bear, is he here too?
The window giving on shade,
Is that here too?
And all the little helps,
My initials in the sky,
The hay of an arctic summer night?

The bear
Drops dead in sight of the window.
Lovely tribes have jus moved to the north.
In the flickering evening the martins grow denser.
Rivers of wings surround us and vast tribulation.

Джон Эшбери Отель Лотреамон
(С английского).
1
Как скажут знатоки, баллады пишутся совместно.
Соавторы не заключают соглашений,
при этом каждый знает цель и силится добиться.
Вот результат: "Виндзорский лес" и "Женщина из Ашерс-Велл".

Соавторы не заключают соглашений.
Причём валторны эльфов вдохновляют их враброд.
Мы сразу слышим разночтения в итогах,
как у Сибелиуса, если сбой в конце скрипичного концерта.

Причём валторны эльфов вдохновляют их вразброд.
И тут же мир терял соображенье и делал паузу,
как у Сибелиуса, если сбой в конце скрипичного концерта.
Так не беда. Немало бодрых рук продолжили работу снова.

И тут же мир терял соображенье и делал паузу,
но план, как быть, уж созревал.
Так не беда. Немало бодрых рук продолжили работу снова.
И мы опять при деле. Заминки - мелкие помехи.

2
Но план, как быть, уж созревал.
Все соучастники в большом восторге.
И мы опять при деле. Заминки - мелкие помехи,
хоть видим разрешенье всех проблем лишь в дальнем будущем.

Все соучастники в большом восторге.
Ещё никто не сомневается пока в источнике такой всеобщей эйфории,
хоть видим разрешенье всех проблем лишь в дальнем будущем.
Бокал мартини осушили, а саксофон вопит.

Ещё никто не сомневается пока в источнике такой всеобщей эйфории.
В неясные года, ища совета, с надеждой шли к шаманам и жрецам.
Бокал мартини осушили, а саксофон вопит.
Ночь, будто то лебяжий чёрный пух, накрыла город.

В неясные года, ища совета, с надеждой шли к шаманам и жрецам.
Теперь одним охочим суждена в награду смерть.
Ночь, будто то лебяжий чёрный пух, накрыла город.
Окажет ли нам помощь, когда мы попытаемся уйти нагими ?

3
Теперь одним охочим суждена в награду смерть.
Юнцы вращают кольца хула-хуп, воображая: там есть дверь наружу.
Кто нам окажет помощь, когда мы попытаемся уйти нагими ?
А что касается давнишних, мало значащих проблем: что за река ?

Юнцы вращают кольца хула-хуп, воображая: там есть дверь наружу.
Мы думаем меж тем, как много можем унести с собой.
А что касается давнишних, мало значащих проблем: что за река ?
Там бегемоты прошагали караваном сквозь лабиринты всех времён.

Мы думали меж тем, как много можем унести с собой.
Чуть-чуть чудно, что домоседам беспокойно за тёмною каминною решёткой.
Там бегемоты прошагали караваном сквозь лабиринты всех времён.
Нам остаётся только притерпеться к своей компании.

Чуть-чуть чудно, что домоседам беспокойно за тёмною каминною решёткой.
Тот страх зависит лишь от них самих, что пробуждает в нас воображенье.
Нам остаётся только притерпеться к своей компании.
В итоге время остаётся без новых будущих заложников.

4
Тот страх зависит лишь от них самих, что пробуждает в нас воображенье.
Теперь тихонько, если кто-то сделает ступеньку, мы вскочим.
В итоге время остаётся без новых будущих заложников.
Желаем положить конец вражде, история которой уж пошла.

Теперь тихонько, если кто-то сделает ступеньку, мы вскочим,
но это скрыто за вуалью. Хоть, возможно, мы делаем ужасную ошибку.
Желаем положить конец вражде, история которой уж пошла.
Должны ли мы когда-нибудь впадать в порочность ?

Но это скрыто за вуалью. Хоть, возможно, мы делаем ужасную ошибку.
Ты чистишь лоб свой розой, хваля её шипы.
Должны ли мы когда-нибудь впадать в порочность ?
Как ночью обеспечить безопасность - секрет известный только ночи.

Ты чистишь лоб свой розой, хваля её шипы.
Как скажут знатоки, баллады пишутся совместно.
Как ночью обеспечить безопасность - секрет известный только ночи.
При этом каждый знает цель и силится добиться.

John Ashbery    Hotel Lautreamont

1
Research has shown that ballads were produced by all of society
working as a team. They didn't just happen. There was no guesswork.
The people, then, knew what they wanted and how to get it.
We see the results in works as diverse as "Windsor Forest" and "The Wife of Usher's Well."

Working as a team, they didn't just happen. There was no guesswork.
The horns of elfland swing past, and in a few seconds
we see the results in works as diverse as "Windsor Forest" and "The Wife of Usher's Well,"
or, on a more modern note, in the finale of the Sibelius violin concerto.

The horns of elfland swing past, and in a few seconds
the world, as we know it, sinks into dementia, proving narrative passe,
or in the finale of the Sibelius violin concerto.
Not to worry, many hands are making work light again.

The world, as we know it, sinks into dementia, proving narrative passe.
In any case the ruling was long overdue.
Not to worry, many hands are making work light again,
so we stay indoors. The quest was only another adventure.


2.
In any case, the ruling was long overdue.
The people are beside themselves with rapture
so we stay indoors. The quest was only another adventure
and the solution problematic, at any rate far off in the future.

The people are beside themselves with rapture
yet no one thinks to question the source of so much collective euphoria,
and the solution: problematic, at any rate far off in the future.
The saxophone wails, the martini glass is drained.

Yet no one thinks to question the source of so much collective euphoria.
In troubled times one looked to the shaman or priest for comfort and counsel.
The saxophone wails, the martini glass is drained,
and night like black swansdown settles on the city.

In troubled times one looked to the shaman or priest for comfort and counsel.
Now, only the willing are fated to receive death as a reward,
and night like black swansdown settles on the city.
If we tried to leave, would being naked help us?

3.
Now, only the willing are fated to receive death as a reward.
Children twist hula-hoops, imagining a door to the outside.
If we tried to leave, would being naked help us?
And what of older, lighter concerns? What of the river?

Children twist hula-hoops, imagining a door to the outside,
when all we think of is how much we can carry with us.
And what of older, lighter concerns? What of the river?
All the behemoths have filed through the maze of time.

When all we think of is how much we can carry with us
small wonder that those at home sit, nervous, by the unlit grate.
All the behemoths have filed through the maze of time.
It remains for us to come to terms with our commonality.

Small wonder that those at home sit nervous by the unlit grate.
It was their choice, after all, that spurred us to feats of the imagination.
It remains for us to come to terms with our commonality
and in so doing deprive time of further hostages.

4.
It was their choice, after all, that spurred us to feats of the imagination.
Now, silently as one mounts a stair we emerge into the open
and in so doing deprive time of further hostages,
to end the standoff that history long ago began.

Now, silently as one mounts a stair we emerge into the open
but it is shrouded, veiled: We must have made some ghastly error.
To end the standoff that history long ago began
must we thrust ever onward, into perversity?

But it is shrouded, veiled: We must have made some ghastly error.
You mop your forehead with a rose, recommending its thorns.
Must we thrust ever onward, into perversity?
Only night knows for sure; the secret is safe with her.

You mop your forehead with a rose, recommending its thorns.
Research has shown that ballads were produced by all of society;
only night knows for sure. The secret is safe with her:
The people, then, knew what they wanted and how to get it.

Примечания.
"Виндзорский лес" - поэма Александра Поупа. (Имеются русские переводы С.Шервинского и В.Микушевича).
"Женщина из Ашерс-Велл" - старинная английская народная баллада. (Есть русский
перевод одного из литературных вариантов, сделанный С.Маршаком).
Бегемоты - библейское наименование громадных чудовищ (не только гиппопотамов).

Джон Эшбери    Пирография
(С английского).

В Коттеджной роще это очень важно.
Спешащий ветер спотыкается в тени.
Повозки мчатся. Небо - как морёный дуб.
Америка зовёт.
В зеркальном отраженье за штатом штат,
и друг за другом мчатся голоса по проводам.
А устные приветствия подобны золотой
пыльце, что сеют бризы после полдня.
В служебном продвиженье процветает сладкий подкуп.
Все сумерки - в верченье. Заедете в Уоррен, штат Огайо:
в театре - скрип. Так крутится там сцена.

Что ж, если в путь, так в путь. Поедем.
Попутчики согласны. И тихо-тихо вагончик покатился,
потом быстрее - до предместий, продутых ветром.
Окутанные мраком городки запоминались
почти сплошною тряской. На полпути
мы встретили разочарованных поездкой.
Но наш задор они не погасили.
Катили ночью, на никчемный берег. В Болинасе -
на Тихом океане - дома дремали. Не думалось ли им,
с чего это: мечты сперва пылают, а после вновь унылы ?
С чего не улетают ? Как привязные змеи: крутятся и всё.
Возносятся - их держит воздух, а те лишь вертятся на месте.

Летающие змеи промокли в переменных облаках.
Урок потопа убеждает: земною твердью мы пленились
отнюдь не сразу, лишь отстроив вновь, -
частично на подделанных руинах, что сами для себя вообразили.
Та арка, где в конце замковый камень - лишь осыпь пирса
и мол для прачек - недостроенный театр.
Проект недоработан. В местах, что предназначены для зрелищ,
всегда отсутствует четвёртая стена,
как при устройстве кукольного дома; не то мы оставляемы бреши,
чтоб выше сцены наблюдались звёзды.
Таких проектов целые десятки. И в том есть смысл.
Вот мы и подошли к концу вечернего спектакля.
Исполнена программа. Всё сделано, как нужно.
И мы вполне вписались в антураж. Почти прозрачны.
Почти что призраки. Однажды
животные на пастбищах и птицы, откормясь,
поглотят и цвета и плотность окруженья.
Листва жива. Но явно слишком тяжела для жизни.

Настал период долгой перестройки.
На рубеже веков об этом знали в городах.
Все стали осторожны после приключенья,
как со скалы свалились вдруг полярник и молочник.
Кричал об этом почтальон и знали дети, лазя на деревья.
Но все папаши ехали домой в трамваях,
успешно завершив служебный день и расстегнувшись.
Хотя страна в цветах, но все обои
повсюду в миллионах помещений как сговорились этот факт затмить.
Однажды мы задумали покрасить мебель,
решив, что в комнатах заметна будет перемена -
и даже во дворе. Мечтали, как бы, приложив старанье,
запечатлеть историю текущей жизни. Причём начать сейчас же:
отдраить стены чище наждака, поправить всё до мелочей,
чтоб средне-западное солнце само на стенах рисовало
что нужно для рассказа - до прекращенья лета.-
И недовольный взгляд отступит перед аргументом.
Вопрос решится. Победит наглядность.
Назавтра стены заблестели, нам оставалось сделать дело -
не глядя ни на что и вопреки всему.
Озёра и болота фона вольются в общий план,
картина может стать невероятным целым,
где всё вершится то совместно, то попарно,
ведя к последствиям, и ясным, и случайным - как шёпоты за стенкой.
И нынешняя чистота нас освежит, как ветерок.
Но только твёрдый иронично сбережёт что можно:
подставит шляпу и получит пользу.
 
Теперь парад свернул на нашу улицу.
Моя начищенная форма, торжественность момента,
мои награды - всё это принадлежность места.
Ему, однако, далеко до волшебства прибрежных городов -
сравнить - так будто август повстречался с декабрём.
Подозреваю, так всегда и будет.
Сперва, в ночном свету, сравненье опалило,
однако позже, всё-таки, я понял,
что я ещё способен на верность месту.
Такими я и вы хотели бы остаться навсегда.
И не вздыхается, как в русской музыке,
а возникает чувство неразрывной связи
на перепутьях и во тьме среди пустых полей,
чья обработка нынче требует затрат.
                                                                                   
John Ashbery    Pyrography

Out here on Cottage Grove it matters. The galloping
Wind balks at its shadow. The carriages
Are drawn forward under a sky of fumed oak.
This is America calling:
The mirroring of state to state,
Of voice to voice on the wires,
The force of colloquial greetings like golden
Pollen sinking on the afternoon breeze.
In service stairs the sweet corruption thrives;
The page of dusk turns like a creaking revolving stage in Warren, Ohio.

If this is the way it is let's leave,
They agree, and soon the slow boxcar journey begins,
Gradually accelerating until the gyrating fans of suburbs
Enfolding the darkness of cities are remembered
Only as a recurring tic. And midway
We meet the disappointed, returning ones, without its
Being able to stop us in the headlong night
Toward the nothing of the coast. At Bolinas
The houses doze and seem to wonder why through the
Pacific haze, and the dreams alternately glow and grow dull.
Why be hanging on here? Like kites, circling,
Slipping on a ramp of air, but always circling?

But the variable cloudiness is pouring it on,
Flooding back to you like the meaning of a joke.
The land wasn't immediately appealing; we built it
Partly over with fake ruins, in the image of ourselves:
An arch that terminates in mid-keystone, a crumbling stone pier
For laundresses, an open-air theater, never completed
And only partially designed. How are we to inhabit
This space from which the fourth wall is invariably missing,
As in a stage-set or dollhouse, except by staving as we are,
In lost profile, facing the stars, with dozens of as yet
Unrealized projects, and a strict sense
Of time running out, of evening presenting
The tactfully folded-over bill? And we fit
Rather too easily into it, become transparent,
Almost ghosts. One day
The birds and animals in the pasture have absorbed
The color, the density of the surroundings,
The leaves are alive, and too heavy with life.

A long period of adjustment followed.
In the cities at the turn of the century they knew about it
But were careful not to let on as the iceman and the milkman
Disappeared down the block and the postman shouted
His daily rounds. The children under the trees knew it
But all the fathers returning home
On streetcars after a satisfying day at the office undid it:
The climate was still floral and all the wallpaper
In a million homes all over the land conspired to hide it.
One day we thought of painted furniture, of how
It just slightly changes everything in the room
And in the yard outside, and how, if we were going
To be able to write the history of our time, starting with today,
It would be necessary to model all these unimportant details
So as to be able to include them; otherwise the narrative
Would have that flat, sandpapered look the sky gets
Out in the middle west toward the end of summer,
The look of wanting to back out before the argument
Has been resolved, and at the same time to save appearances
So that tomorrow will be pure. Therefore, since we have to do our business
In spite of things, why not make it in spite of everything?
That way, maybe the feeble lakes and swamps
Of the back country will get plugged into the circuit
And not just the major events but the whole incredible
Mass of everything happening simultaneously and pairing off,
Channeling itself into history, will unroll
As carefully and as casually as a conversation in the next room,
And the purity of today will invest us like a breeze,
Only be hard, spare, ironical: something one can
Tip one's hat to and still get some use out of.

The parade is turning into our street.
My stars, the burnished uniforms and prismatic
Features of this instant belong here. The land
Is pulling away from the magic, glittering coastal towns
To an aforementioned rendezvous with August and December.
The hunch is it will always be this way,
The look, the way things first scared you
In the night light, and later turned out to be,
Yet still capable, all the same, of a narrow fidelity
To what you and they wanted to become:
No sighs like Russian music, only a vast unravelling
Out toward the junctions and to the darkness beyond
To these bare fields, built at today's expense.

Примечание.
Пирография - выжигание рисунков.
Cottage Grove - часто встречающееся в разных штатах США название местностей.
Например, в Калифорнии, в Орегоне.
Bolinas - местность вблизи Сан-Франциско.

Джон Эшбери    Новогодние стихи
(С английского).

Однажды - в позапрошлом веке - в час ранних сумерек мы были на воде.
Ты пожелал ход времени пресечь. Когда б мечты вели не только к всхлипам,
я б поддержал тебя, мой милый ангел. Но в нашей мрачной гавани
во всём преобладают совсем другие основанья. Не так ли ? Всё идёт как есть.
А ветер стих тогда сам по себе.
Пошли на берег - увидали что случилось.
Безветренность была тревожной. Лилась капель.
Ни шума и ни спешки. Я выбрался -
ждал багажа; был безмятежен. Увы ! Чего-то не хватает.

Я удивился и подумал об Австралии. Мелькнули мысли о Канаде.
Тут есть ли голуби ? Какая-то здесь странность, да впридачу
во мне самом ? Не нужно ль было уточнить порядок при оформлении бумаг ?
И можно ли нам доверять другим; они ведь обвинят нас,
хоть видели нас только вечером в час пик,
и никогда не прекратят подозревать ? Ах, как я, мой певун, тебе недавно
доверял ! Отныне должен только дёргать кошкины хвосты*
в заснеженном болоте, ведь лишь на это остаётся время.
И вот поляризованы все дни, и даже время смещено от центра.
По крайней мере, так я это ощущаю.

Я знаю всё отлично - как улицы на плане промышленного сити,
который сам вообразил. Мы сыщем для себя маршрут, чтоб проскользнуть.
Ведь не бывало никогда той тесноты, чтоб стала непроезжей.
Прождали в очереди за вещами. Был нераскаянный пятнистый свет,
"колючий" - вот какое мне пришло на ум определенье.

В итоге удалось по разным уровням дороги приблизиться к каналу.
Он выглядел, как и положено зимой. Во всех кафе дымили трубки.
С обочин, будто пепельные птицы, указывали путь экраны.
Ещё одна удача: в дороге нас никто не задержал.

John Ashbery    Poem At The New Year

Once, out on the water in the clear, early nineteenth-century twilight,
you asked time to suspend its flight. If wishes could beget more than sobs,
that would be my wish for you, my darling, my angel. But other
principles prevail in this glum haven, don't they? If that's what it is.
Then the wind fell of its own accord.
We went out and saw that it had actually happened.
The season stood motionless, alert. How still the dropp was
on the burr I know not. I come all
packaged and serene, yet I keep losing things.

I wonder about Australia. Is it anything about Canada?
Do pigeons flutter? Is there a strangeness there, to complete
the one in me? Or must I relearn my filing system?
Can we trust others to indict us
who see us only in the evening rush hour,
and never stop to think? O, I was so bright about you,
my songbird, once. Now, cattails* immolated
in the frozen swamp are about all I have time for.
The days are so polarized. Yet time itself is off center.
At least that's how it feels to me.

I know it as well as the streets in the map of my imagined
industrial city. But it has its own way of slipping past.
There was never any fullness that was going to be;
you waited in line for things, and the stained light was
impenitent. 'Spiky' was one adjective that came to mind,

yet for all its raised or lower levels I approach this canal.
Its time was right in winter. There was pipe smoke
in cafes, and outside the great ashen bird
streamed from lettered display windows, and waited
a little way off. Another chance. It never became a gesture.

Примечания.
*"Кошкины хвосты" - cattails - рогоз.

Владимир Корман, поэтический перевод, 2017

Сертификат Поэзия.ру: серия 921 № 129949 от 09.10.2017

1 | 2 | 1238 | 20.04.2024. 06:07:31

Произведение оценили (+): ["Нина Есипенко (Флейта Бутугычаг) °"]

Произведение оценили (-): []