Ты как стрелка секундная старых часов Патриарших
нарезаешь овалы, подошвами гладишь асфальт,
пробегаешь девиц, алкашей и колясных мамашек,
а в ушах у тебя что-то пилит задумчивый альт.

Всё бежишь и бежишь, бег твой уравновешен и точен,
ты - живая машина, в груди у тебя метроном,
и не важно, что только на ритме ты сосредоточен,
ты живёшь в этом беге, ты даже умрёшь бегуном.

Утки щиплют траву и белеют-желтеют ромашки,
ты их топчешь, срезая углы по газонам, козёл;
под кроссовком твоим превратилась в лепёшку букашка;
старика со скамейки ты, стайер, чуть было не смёл.

Знаешь, если бежать, - жизнь такая простая-простая, -
замечаешь не много, пропустишь и жалостный ох
старика, что шаги бегунов терпеливо считает,
он наверное тренер в отставке, а может быть - Бог.

Он сидит на скамеечке и наблюдает за нами,
и жалеет людей за трусцовый бессмысленный бег.
Мы как стрелки ползём, полагая себя бегунами.
Боже, как же нелеп твой любимый бегун - человек.