Сполох зарницы над горой,

пустые створки бывших мидий,

а мой лирический герой

уже в упор меня не видит.

Мы разругались с ним совсем.

Мы раздружились. Сколько можно!

Букет увядших хризантем

в пыли валяется дорожной.

Я прихожу на грустный мол,

собор минуя златоглавый,

мириться мы не будем, мол,

себя считает каждый правым.

Я, разминувшись с ним навек,

во тьме под сферою бездонной

бурчу: ведь он – не человек,

он – фишка, образ, закидон мой.

Он был мне мил, но жизнь идёт,

жизнь убеждает – он не гений,

уже полно иных забот,

иных идей, иных воззрений.

И у отметины  ZERO

стоит опять судьбина злая.

Как я пишу – уже старо,

как мне писать – ещё не знаю.

Во тьме безтемья маюсь я,

ты далеко, со мной тебя нет,

и наша милая скамья

уже меня к себе не тянет.

Танцует комариный рой

над фонарём под звёздным роем.

Мне мой лирический герой

уже не кажется героем.

Но почему печально так?

И почему в конце прогулки

кому-то сам собой кулак

грозит в пустынном переулке?..