Писанки

Я любила слушать истории из прабабушкиного детства. Особенно вечерами на кухне, когда бабушка доставала из чулана небольшой матрасик, который называла потником, и застилала им медленно остывающую большую выбеленную печь. Потом набрасывала туда гору подушек , подсаживала меня и забиралась сама.
-Ну что тебе сегодня рассказать?
Я торопясь выкрикивала :
- Про качели! Как тебе их папа сделал! Про груши-дули! Нет, сначала про писанки!
- Ну ладно, про писанки, так про писанки…
 
Писанками назывались расписные пасхальные яйца. Как они расписывались, бабушка рассказывала так, что я зрительно могла себе представить и фарфоровую подставочку для яиц, и тоненькую самодельную кистку-трубочку, привязанную к палочке, и глиняные чеплашечки для красок и растопленного воска. Я видела стол, две горящие свечи, стоящие по краям его, видела девочку в белом платочке, которая от усердия прикусила язычок и крутит, крутит подставочку, нанося кисткой-трубочкой волнистые полоски на скорлупу. И какие узоры она придумывала, и с какой гордостью её маменька - казачка Ольга Важова носила святить дочкины писанки в Раздольнинскую церковь. Когда моя Ба-Моть была маленькой, были такие специальные краски, которыми можно было кисточкой разрисовывать яйца.
 
Сейчас в магазинах каких только красок для расписывания пасхальных яиц не продается – и специальные наборы, и переводные узоры всякие – накладывай их на вымытые куриные яйца, да опускай в кипяток. А в моём детстве и настоящего праздника пасхи не было, бабушки мои , да их подружки –старушки , наверное, единственные на всей улице, пекли куличи, красили яйца и ходили на вечернее праздничное богослужение. Где продаются специальные краски, никто и не знал. Да и где их было взять в дальневосточном городишке…Бабушка красила яйца луковой шелухой. Подольше подержит их на огне в кипящей шелухе , получались темно-бордовые, чуть поменьше – золотисто желтые. Пока они горячие, бабушка дает мне кусочек сала, и я натираю их до блеска и полирую сухой байковой тряпочкой. Выкладываю на синее гжельское блюдо , и долго любуюсь произведенной красотой.

До вечера на подоконнике на кружевном вышитом рушнике стоит блюдо с выпеченными, как будто налакированными, тарочками, такими с тремя дырочками пирожками с фруктовой начинкой. Здесь же на специальных подставках - обливные куличи, творожная пасха с изюмом, толченым сахаром на них выведены две буквы «Х» и «В». Сахар-песок редко завозился в магазины. Я помню белые блестящие сахарные головы и специальные щипчики для колки больших кусочков на более мелкие. Бабушка слушала радио и на белой салфетке колола сахар в ладонь, складывала его в сахарницу, а крошки стряхивала в кружку.
Вечером придут старушки – подружки, и всё это пасхальное великолепие с подоконника отправится в церковь. Меня с собой не брали. Я просилась, но бабушка была тверда – «Нет, Ленок, ты в гарнизоне живешь. Кабы чего не вышло». Я оставалась дома с Баб-Женей. Зато с утра первым автобусом приезжали родители с младшей сестрой Иришкой из гарнизона, и начиналось пиршество– тарочки одна за одной изчезали с блюда, с куличами выпивались огромные кружки чая с молоком.
- Ешьте, дети, - приговаривала Ба-Моть и шепотом добавляла,- да благословит вас Господь…

В какой-то год я решила, что тоже буду делать писанки. Ба-Моть удивилась:
- Чем же ты будешь их расписывать?
- А зеленкой. Из аптечки которая.
Я налила в консервную банку зеленки, взяла рюмочку на ножке, тоненькую кисточку, застелила газетой стол и принялась с воодушевлением расписывать сваренные вкрутую яйца. Но зеленка впитывалась в скорлупу и становилась какой-то бледной. Мои необыкновенные узоры на ней еле-еле были видны. Я расстроилась и замазала все яйца зеленкой. Бабушка посмотрела на меня и ахнула:
- Да чем же я тебя оттирать буду?
А все блекло-зеленые яйца отправила в кастрюлю с шелухой, но после тех, что уже окрасила в красный цвет. И получились они изумительного изумрудного цвета. Такого красивого блюда с яйцами у нас ещё не было.

На следующий год все старушки-подружки красили яйца нашим с бабушкой способом. А я до сих пор так крашу – ярко-красные и ярко-зеленые, смазанные салом и отполированные мягкой фланелькой, выкладываю их горкой на гжельском блюде, а сердце щемит тоненько-тоненько и вспоминает ту перемазанную зеленкой девчонку.