Как мать, спрячь нежно у своей груди, 

У Вас три ударных слова подряд  в ямбе.

 как, мать, спрячь

односложные слова требуют ударения на гласных, даже два односложных слова - трудно читаются (спондей), а три - перебор. Надо сделать более легко читаемый ямб.

Здравствуйте, Яков!

Вы, надеюсь, понимаете, почему я с Вами буду общаться эдак через форточку. А то ведь, как с моей Зимой я истрачу своё время с аргументацией по Вашим замечаниям, навысказываю любимые свои мысли о переводческом творчестве, а вы возьмёте и уберёте всю ленту (как тогда из 11 комментариев). Когда поймёте, что не удалось. И всё же - к делу.

Вот предложение полностью, которое я сознательно ограничил в своём переводе, чтобы придать отрывку формат отдельного лирического высказывания.

And whilst our murderers live, and hard, cold men,
Smiling and slow, walk through a world of tears
To death as to life's sleep; 'twere just the grave...

Поправляйте, если я что напутал. Я буду только благодарен. 

А создавать язык - что Вас так смутило? Вы знаете, что такое узус языка? Который непрерывно меняется, в чём невольно участвует всё общество, а литераторы, как пишущее племя, в особенности.

Вы понимаете, Яков, что я вынужден продолжать общаться с Вами как Маша с Дубровским - через дупло. Теперь поняли?

А могила там есть, только виртуальная. Впрочем,  вношу поправку в первые пол-строки. 

Я не читал чужих переводов, когда делал перевод этого фрагмента, и благодарен Вам, что Вы вспомнили и привели отрывок из Бальмонта. И всё же сравните мой перевод этих строк и Бальмонта с оригиналом Шелли и, наверное, отыщете ответ на свой риторический вопрос.

Константин Дмитриевич Бальмонт:
      нам одна осталась радость,
      И эта радость странная - могила.
      Приди же, Смерть, и заключи меня
      В свои всеобнимающие руки!
      Как любящая Мать, меня сокрой
      На ласковой груди и убаюкай,
      Чтоб я заснула сном непробудимым,
      Которым, раз заснувши, будешь спать...

Сергей Николаевич Семёнов:
                            Теперь могила лишь
Нам радостна. Смерть смутная войди,
Зарой меня в своих объятьях цепких!
Спрячь, как мать, нежно у своей груди,
В сон погрузи, который непробуден.

Перси Биши Шелли:
      'twere just the grave
Were some strange joy for us. Come, obscure Death,          
And wind me in thine all-embracing arms!
Like a fond mother hide me in thy bosom,
And rock me to the sleep from which none wake.

Не знаю, Яков, а вдруг Вы опять пожалеете меня и уберёте ленту. Такой лукавой жалости мне не нужно. Короче, я продолжаю использовать для нашей переписки форточку или дупло, как Вам больше понравилось.

Вы цепляетесь за каждую свою неудачную строчку, оправдываете любую свою ошибку. Нельзя же быть таким упрямым!

Неудачная - это по-Вашему. А цепляетесь за каждую свою неудачную строчку, оправдываете любую свою ошибку - это, я понимаю, Вы так витиевато обозвали: высказывать свою аргументацию на замечания?

Отвечаю, Яков, на Ваш последний ком, где Вы предлагаете мне немедленно убрать свой фрагмент на доработку. Тогда уж смиренно прошу у Вас указать, о какой доработке идёт речь. Чем он плох? У нас на Сайте допустимо голословно похвалить, а хулу извольте аргументировать.

У Бальмонта иной перевод, основанный на других переводческих принципах. Он 4,5 строчки Шелли развернул на 8. Вам он понравился и мне переводы Бальмонта нравятся как самодостаточная поэзия, а не адекватностью передачи поэтических образов Шелли.