Деревенька

Посвящение

 

Нет ни межи, ни выпаса, ни тына,

Остались только ровень да борки...

Но я тебе не позволяю сгинуть –

Деревня позабытая Ольхи!

 

Сны

 

Мне часто снятся стылые туманы

Над ледяной озёрной синевой,

И облаков весенних караваны,

Плывущие в неведомые страны

Вслед за наивной призрачной мечтой.

 

Мне часто снятся волны океана,

Как в ненасытной злобе вековой

Их гонят вдаль порывы урагана

Туда, где бьётся в скалы неустанно

Широкой грудью вспененный прибой.

 

А после в зыбке сонного обмана

Мне, наконец-то ставшему собой,

Всё чудятся пригорки да поляны,

Еловый лес и запах мяты пряный,

Часовня по-над дремлющей рекой.

 

Дедов дом

 

Вот ветхий дом в конце пути.

  Обрушился конёк.

Но как же хочется зайти

  Сюда на огонёк!

 

Чтобы лежали на шестке

  Поленья для печи,

Чтобы нашелся в уголке

  Огарок от свечи.

 

Чтоб проржавевшая кровать

  Скрипела до утра,

Чтоб в паре с прошлым коротать

  Глухие вечера.

 

Чтоб исчезал за годом год

  Следами на песке,

Чтобы приблудный чёрный кот

  Угрелся на линьке.

 

Катюша

 

                                 Гавриилу Карпову

 

Было всё на самом деле.

Вспомнишь – сердце защемит.

Лето, лошади, качели,

Деревенский скудный быт.

 

До небес льняное море,

Земляника с межника,

Древний дуб на косогоре,

Подпиравший облака.

 

Печь, шесток, в ведре водица,

Возле входа – топоры,

Гвозди ржавые в печнице

Припасёны до поры.

 

Со стены, с картинок пёстрых

Смотрит справная семья:

Чьи-то крёстные и сёстры,

Братья, внуки, сыновья.

 

И под самой под притолкой,

Как рубец лихих годин –

Ражий дядька в гимнастёрке

У таблички «На Берлин!»

 

…Как-то все ушли на ниву,

Что ж, отавная страда.

И становится тоскливо,

Так тоскливо, прям беда.

 

Никого. Один кукуешь.

У чугунки дремлет дед.

Только с ним не забалуешь:

Ведь ему почти сто лет.

 

И ничто не греет душу...

Отобрали самострел…

Тут со скуки я «Катюшу»

Тонким голосом запел.

 

Попою себе тихонько –

Время как-то пролетит.

Глядь: а дедушка в сторонке

Улыбается. Не спит.

 

Подмигнув мне втихомолку,

Он с достоинством привстал

И с высокой дальней полки

Вдруг гармонь в чехле достал…

 

…Уж и солнышко скатилось

За раскат, а мы вдвоём

У оконца разместились,

На два голоса поём…

 

Позабытая деревня

 

Изба притулилась на взгорке,

Подпёрта оглоблей стена,

Крестом заколочены створки

Ослепшего разом окна.

 

Сады зарастают ольхою,

Вконец обветшали тыны.

Лишь память являет порою

Картины седой старины.

 

Чудными покажутся, верно,

Былого уклада деньки:

Картузы снимали степенно,

Знакомца узрев, старики.

 

Весёлым малиновым звоном

Рассветная дымка цвела:

Деды, постояв у иконы,

Бить косы садились с утра.

 

На дойку меж утлых сосёнок

Старухи брели с посошком,

А после крестили бурёнок,

Подойник укутав платком.

 

Под вечер забот не убудет:

Лишь солнце возьмётся спадать,

Как встарь, собираются люди

Скотину в прогоне имать.

 

А кто не пришёл – право слово,

Не страшен такой заворот:

Без всяких подсказок корова

Свой хлев, не попутав, найдёт.

 

Багряной вечерней зарёю

Обходом несжатых полей

Мальчишки в разлог к водопою

Охлюпкой водили коней.

 

На Спаса нутро оскоромя

И яблоком спирт закусив,

Сосед выводил на гармони

Ямщицкий нехитрый мотив.

 

А коли усопнуть случится –

Господь невзначай приберёт, –

Округа сойдётся проститься

Да чином мирским отпоёт...

 

Такое представить непросто

Среди городской суеты:

Навек укрывают погосты

Минувших столетий пласты.

 

Что ж. Время не знает покоя,

Его переспорить хитро:

«Подпруга?! Что это такое?»

Слыхал я однажды в метро…

 

Весеннее

 

Разомлела кошка у окошка,

Третий день в душе поёт весна,

Яблони, оттаяв понемножку,

Тихо улыбаются со сна.

 

Оголились стёжки да дорожки,

Сладко дышит стылая земля,

Пролились ледовые серёжки

Каплями живого хрусталя.

 

Рассыпая солнечную крошку

По холстине снежного стола,

Радости плетёное лукошко

Нам весна в подарок принесла.

 

*          *         *         *

 

Зима напоследок резвится:

Узором увит окоём,

Пылают багрянцем зарницы,

А ночи поют хрусталём.

 

И кажется, больше не будет,

Ни света кругом, ни тепла.

Дыханье навеки застудят

Арктической ковки ветра.

 

Да только с весной-малолеткой

Поспорить удастся навряд:

На убранных инеем ветках

Как знаменье, почки горят.

 

Неделя – и вырвется звонко

Ручей сквозь мерцающий лёд

С капелью – смешливой девчонкой –

На пару водить хоровод.

 

Пугало

 

Пообвисли лапы виновато,

Истрепался древний малахай.

Пугало поставили когда-то,

Строго наказали: «Охраняй!»

 

И с тех самых пор в жару и стужу

Всё стоит на сгинувшей меже:

Глуп, смешон и никому не нужен

Верный страж почивших рубежей.

 

Дом просел, обрушились ворота,

Встало лесом давнее жнивьё,

Только он, убогий, ждёт чего-то,

Кутаясь в дырявое тряпьё.

 

Треснувший горшок с забавной рожей –

Головёнка звонкая пуста.

Передрог. Отчаялся. И всё же

В ватном сердце теплится мечта:

 

Что мальчишка, живший по соседству,

Поседевший в царстве городском,

Как-то ночью, вспоминая детство,

Невзначай подумает о нём.

 

Весенний зов

 

А снег тихо сходит. По-новой

Весна открывает пути,

Упорно зовёт из-под крова

На волю. И надо идти.

 

А в небе лазоревом солнце

Так манит чуток погодить,

Но дни, что остались на донце,

По-своему надо прожить.

 

Земля в ароматную дымку

Укуталась, будто бы в шаль…

Былого немые снежинки

Пусть тают, раз надо. Не жаль.

 

Детство

 

Мы часто вприпрыжку бежали

К вершине холма, на раскат,

Смотреть, как манящие дали

Закатным багрянцем горят.

 

Дразнили могучие ели

Своей неземной высотой,

До одури нивы звенели

Ковыльной степной пустотой.

 

Вот детство ушло без возврата,

Деревья уменьшились. Лишь

Как в прошлом далёком куда-то

Всё так же упрямо бежишь.

 

Детский сон

 

Мальчишке хочется летать!

Бежать с горы, всплеснуть руками,

Себя от склона оторвать

И воспарить над облаками.

 

Нестись вперёд под вечный зов

На край земли, рубеж вселенной,

За край и дальше всех краёв

По воле мысли сокровенной.

 

…я просыпаюсь в гуще тьмы.

Ворчит на кухне холодильник,

Да в изголовье у стены

Жизнь по секундам ест будильник…

 

Кобылица

 

Как ты, бесподобная подруга,

Кобылица пламенных кровей?

Ой же, затяну тебе подпругу

Да задам под вечер шенкелей!

 

Чтобы билась подо мной упруго,

Удила прикусывая злей,

Чтобы пена хлопьями по лугу

С жаркой гривы сыпалась твоей!

 

Смоляна

 

Смоляну, корову чернявую,

Увидел однажды во сне:

«На поженку с талой отавою

Погонишь меня по весне?»

 

Где нынче пасёшься, неведомо...

В каком недоступном краю,

Вспорхнув над скотиньими бедами,

Жуёшь ты жвачку свою?

 

Гляди: меж рогами побитыми

Звезда голубая горит,

И топчешь неспешно копытами

Небесных полей хризолит.

 

Я в морду всё тыкал слюнявую

Хлеб с солью. Она не брала.

В меху под ресницей кудрявою

Застыла слеза, как смола.

 

Литературным героиням

 

                                  И злодея следам не давали остыть,

                                  И прекраснейших дам обещали любить…

                                              Владимир Высоцкий, Баллада о борьбе

 

О, как сердечко замирало,

Когда в скобарской той глуши

Я скрыться в бездне сеновала

Под вечер с книжкою спешил.

 

Сверчки в крапиве стрекотали,

Туманом кутались стога,

А перед взором возникали

Совсем другие берега.

 

Храпела лошадь за стеною,

Сон наползал со всех сторон,

Но я бросался с головою

В сплетенье судеб и времён.

 

Дарили щедро свежесть вьюги

И соль тропических морей,

Вы, бескорыстные подруги

Далёкой юности моей.

 

Смеялась звонко Арабелла,

Сбежав с Тортуги на затон,

И старый плот из брёвен прелых

Вдруг превращался в галеон.

 

Двоилось солнце в звонкой выси,

Свирепо ветер завывал:

Вслед за отчаянной Лабискви

Я полз на горный перевал.

 

Ветеринар ругался скверно

И все никак не мог понять,

Кто гордым именем «Ровена»

Удумал тёлку обозвать.

 

Плелась в испуге Рони следом,

Хоть Дочь Разбойника она,

Когда мы хаживали с дедом

В ночь караулить кабана.

 

Ассоль на палубе фрегата

Играла лентой в волосах.

«Секрет» летел в лучах заката

На алых крыльях-парусах.

 

И как бы жизнь сложилась люто,

Насколько б хуже всё срослось,

Случись вдруг так, что почему-то

Мне полюбить вас не пришлось.

 

Спасибо, что на перекрёстьях

Иных эпох, земель и рас

Вы неизменно ждали в гости

Мальчишек встречных. То есть нас.

 

Осень

 

Листья падают на плечи,

По ресницам – дробь дождя.

Это снова осень лечит

Тем, что высказать нельзя.

 

Сквозь сомненья и стремленья

Позабыть не сможешь ты

Эти странные мгновенья

И багряные листы.

 

Юность

 

Я тебя случайно встретил

В том краю, где синий бор

Кроны хвойные развесил

В глади облачных озёр.

 

Ты – лесная чаровница,

Наречённая Судьбой.

Промелькнула вещей птицей,

Поманила за собой.

 

Пахнет снегом в звонкой выси

Надвигается гроза,

В темноте блестят по-рысьи

Шаловливые глаза.

 

Ночью выйдем из строжки,

Убежим в тайгу тайком.

Губы пахнут хлебной крошкой

И топлёным молоком.

 

Снежное

 

Пахнет яблоком и волей,

Всё кругом белым-бело.

Стылый лес на косогоре

Ночью лихо замело.

 

В небе звёздные зарубки

Угасают неспеша,

Ель в пушистой снежной шубке

Как невеста хороша.

 

Вьются редкие снежинки

В зыбком круге фонаря,

Горизонт на половинки

Режет пламенем заря.

 

Тусклый бублик лунной сдобы

Освещает свысока

Аромат сырых сугробов,

Хвойный привкус ветерка.

 

Зимняя зорька

 

Лес замер под снежным убором,

Таится в звенящей тиши;

Студёный февраль перебором

Играет на струнах души.

 

Укутались инеем ели,

Искрит по ветвям бахрома.

В своём заповедном уделе

Владычит царица-зима.

 

Стекает багровым прибоем

По сахарным взгоркам заря,

И яблоком спелым на хвое

Алеют грудки снегиря.

Денис Карпов, 2016

Сертификат Поэзия.ру: серия 1690 № 123951 от 01.12.2016

2 | 14 | 1500 | 22.11.2024. 07:23:06

Произведение оценили (+): ["Владимир Корман", "Вячеслав Егиазаров"]

Произведение оценили (-): []