Светлой памяти   Анатолия Домбровского

 

                                          Потом, когда они вышли, на набережной

                                  не было ни души, город со своими кипарисами

                                  имел совсем мёртвый вид, но море ещё шумело

                                  и билось о берег…

                                                        А.Чехов. «Дама с собачкой».

 

 Опять дожди. Опять не видно гор.

 Сидит на буне мокрой группа чаек.

 Рубиново-малиновый кагор

 слегка пьянит, и душу облегчает.

 В кафе у моря мест свободных нет,

 а в скверах пусто, и гадая, кто ты? –

 твою улыбку я ловлю в ответ

 на все мои намёки и остроты.

 Когда затихнет дождь и дунет бриз,

 и снова зашумит платана крона,

 ты скажешь, что когда-то Кипарис

 был юношей, отвергшим Аполлона.

 Античных мифов пряный аромат

 присущ Тавриде, стойкий и неброский.

 Совсем недавно жил в Крыму Сократ,

 да, свой Сократ, с фамилией Домбровский.

Он был философ и России друг,

писал он книги, жил, порой, несыто,

когда всё хаотичным стало вдруг,

он видел то, что многим было скрыто.

Я расскажу, как приобщал он нас

 к высотам новым мысли. Слыл он магом –

 ведь каждый покоряет свой Парнас,

 будь Роман-Кошем он иль Чатыр-Дагом…

 Уже листва желтеет и уже

 длинней и чётче гор вечерних тени,

 и больше всё печали на душе

 в предчувствии нелучших изменений.

 Октябрь в Крыму на выдумки горазд:

 он хмурость дней вдруг сменит явным раем,

 и пальцами зубцов закат

                                              гора

 Ай-Петри, словно шёлк, перебирает.

 Наутро мы пойдём с тобой в горсад –

 в горах клубятся тучи, словно вата,

 на тонких паутинках, как десант,

 сквозь осень паучки летят куда-то…