К Н.В. Г.

***
брат мой, Никола, отчим, родитель,
что там на этой навязчивой стенке?
или келейно кресло-обитель,
или горазда вина на оттенки,

или хандра – приживалка болезни
и не врачуется знахарским зельем,
или поэма камину полезна
и согревает бесовским весельем,

или погрешны посмертные маски
с лиц, подрумяненных призрачным смехом,
или дорога – отчизна у майских
с римских небес за рождественским снегом,

или снимается с птичьего тела
беглый набросок нешуточной тушью,
или душа – неподъемное дело,
где не жалеют ни тело, ни душу,

или в кострищах плакучие вербы
бульбой обуглят казацкую славу,
или талант у монашенки веры
схимно теряется в праве на слово,

или Святою землей не обласкан,
или увяли в Кампаньи оливы,
или лукавый стал скуп на соблазны,
или в том счастье – быть не счастливым?

***
Малоросья. Украйна. Хутор.
пан Данила голубит саблю.
чуден Днепр колдовской под утро,
когда ведьму меняет цапля.

нетопыри – что взмахи горя.
пан-отец, скалозуб, колдует.
чуден Днепр и не меньше моря.
кормит. поит. бедой годует.

Катерина качает люльку
с убиенным прохладным тельцем.
пан Данила раскурит люльку,
чтоб искрился заряд под сердцем.

черт в козлиных хромых сапожках
казаку оседлает шею,
медный месяц берет на рожки,
как с шинкарочки подношенье.

это – бесится. лыбится. прется.
травит зельем дурманящим донце.
ловит души с тщетой уродца.
кровь разменивает на червонцы.

ай, роскошество бесовщины.
ах, зловонье нечистой силы.
дева, вставшая с домовины.
дивно. страшно. смешливо. мило.

молодильно. как пунш игристый.
но в назначенных на закланье
чуть глубинней, чем след когтистый,
разрастается покаянье.

***
какой тяжелый выпал год
под захмелевший небосвод,
дрожащий древними звездами.
и грузит плечи мелкий бес
отходами вареных бездн,
и как угодно вертит вами.

и скаредный день-иудей
ладонь упитанных углей
возносит щедро к лобной кости.
вина – настойка на вине
петляет, путаясь, зане
протопчет тропку к Богу в гости.

а бесик водит хоровод,
целебно целится рот-в-рот
и прогибает долу плечи.
ущербность мелких величин,
беснуясь, не щадит личин
и утешает даром речи.

отдав на подкупы зарю,
беду жнивует на корню,
ну, полбеды, но цельный остов.
и смысл тягучих вязких дней
сохранно прячет там – на дне,
где рвется сердца полуостров.

ну, что же, приголубим хлеб.
помесим родственную хлябь.
бессонные процедим ночи.
ах, эта участь хороша,
когда бесенок держит шаг
и крупной солью метит очи.

***
такая зима, чтоб запомнить.
пространство глухое заполнить.
и вынудить ровно дышать.
и что же нам ждать от мороза:
смалюет химерную розу
и сцедит снежок на дуршлаг.

с чего же. мой кровный товарищ,
ты блажью себя отоваришь,
когда даже сажа бела,
когда в зачарованной речке
ни всхлипа, ни ропотной речи,
пребудем – была не была.

цвет – белый, свет – чистый – обманный,
как мелочь в дырявом кармане,
червонную выставит суть.
и что нам с хромого злодея,
когда кровь звенит, молодея,
пребудь, мой товарищ, пребудь.

Вакула бесенка седлает,
под ними равнина седая
вся россыпях серебра,
и что нам до промысла Вия,
когда кровь, как воды живые,
и кто-то из нас: точно – прав.

Анатолий Юхименко, 2015

Сертификат Поэзия.ру: серия 1476 № 113956 от 01.09.2015

0 | 1 | 1354 | 17.11.2024. 15:37:11

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []