Ты состоишь из снега за окном,
Из шелеста снежинок в злую полночь,
Когда никто не поспешит на помощь,
Ко мне, в заиндевевший, старый дом,

Сюда, в когда-то славную нору,
Забытую навек людьми и богом,
Где шторы в состоянии убогом,
И мыши мечут бисер по ковру.

Где пуфику в прихожей очень жаль,
Что он давно твоих не гладил ножек,
И смех твой больше не звенит - о, Боже! -,
Не отражает голоса хрусталь.

И самовар, твою любивший власть,
Ворчит в ночи простужено и странно,
Позвякивают чайные стаканы,
И сахарница силится упасть.

И ложечкам так хочется сбежать
К твоим губам, к ним прикоснуться чтобы,
Но бесполезно – ночь, мороз, сугробы...
А больше всех грустит моя кровать.